Эпифания Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

Изрядно отягощенная лишним весом, а посему питавшая глубочайшее отвращение к всякого рода лестницам, Склеродерма выразительно покачала головой и захлопнула за собой дверь.

– Ты же ее, бедняжку изголодавшуюся, до смерти там заморишь! Веди сюда, живо!

Вперевалку ковыляя за быстро удалявшимся стариком через судомойню на кухню, она крикнула ему вслед:

– А я сейчас плиту растоплю, ужин начну ей готовить!

Паривший высоко над воздушным кораблем тривигантцев, Орев не сводил глаз с огромной корзины наподобие клетки, болтавшейся под его брюхом. В том, что ему следует вернуться к Шелку, он не сомневался ни секунды – вопрос только, когда. Наверное, лучше всего подождать, пока Шелк не останется один. А перед этим, пожалуй, неплохо бы перекусить. Конечно, в громадном доме на холме корм имелся всегда, однако Ореву требовалось свести кое с кем кое-какие счеты.

Глянцевито блестящие черные глазки Орева видели куда зорче многих подзорных труб. Пристально оглядев хорошую девочку, жавшуюся к Шелку, и не найдя искомого, он обвел взглядом ровные ряды островерхих домов. Отыскав цель, Орев заложил вираж, немедля перешедший в пике, и…

– Слушай и соображай, – втолковывала птероштурмовик Низам своей новой зверушке. – В вещмешке чтоб у меня сидел тише мыши, ясно?

– Лещ пони мать, крыса вица.

– Тише двух мышей. Как только поднимемся на борт…

И тут между ними со свистом, с резким криком, стрелой промчался неведомый, черный с алым снаряд. Новая зверушка Низам в ярости оскалила зубки, выпустила крохотные коготки.

– Грянь, грянь псиц! Небось, крыса вица, небось!

Заполнившие роскошную селларию Органистровых Покоев, солдаты Песка учтиво лязгнули пятками, а Сийюф отсалютовала ему в ответ.

– Я слышала о тебе, сержант. С чем явился?

– Есть у тебя пара пленных, – начал Песок.

– Пара? Гораздо больше.

– А разговор о двух. Вот это – капрал Молот.

Молот вытянулся во фрунт.

– Он женат, но его жена с лучшим приятелем сейчас у тебя. Мы их обратно вернуть хотим, а то, что расскажем взамен, стоит десятка таких же. Стало быть, что я предлагаю, твое превосходительство. Мы все излагаем как есть, а ты думай. Решишь, что не стоит оно того, так и скажи, мы уберемся. Решишь, что стоит, верни их. Твое слово?

Сийюф хлопнула в ладоши.

– Дай мне полковника Абанчу, – велела она появившемуся в стекле смотрителю. – Начнем с того, сержант, что о жене или друге этого солдата у нас в плену я слышу впервые. Фиалка, дорогая моя, принеси список, представленный полковником Абанчей вчера вечером.

Фиалка с усмешкой подмигнула Молоту.

– О чем речь!

– Жена и друг… они тоже солдаты?

– Никак нет, твое превосходительство, – ответил Молот. – Жена моя из гражданских. Зовут ее Моли. Не выше твоего превосходительства, а может, даже пониже. Мой друг – био, авгур, Его Высокопреосвященство патера Наковальня. Люди считают его коадъютором. На самом деле он уже Пролокутор, только об этом пока никому не известно.

Лик смотрителя обрел цвет, изменил форму, превратившись в лицо главы разведслужбы Сийюф.

– Колдовство здесь, полковник, на каждом шагу. Видишь солдат? Такие бы чудеса – да в музей, а они здесь, бьются кто против нас, кто за нас, а ко мне пришли предложить сделку. Скажи, я – женщина честная?

Фиалка истово закивала.

– Так точно, генералиссима, – подтвердила Абанча.

– Вот именно. Отчего и не стану обманывать даже этих солдат. Поэтому мне нужно выяснить, имеется ли у нас среди пленников святой человек по имени Наковальня. Фиалка, дорогая моя, прочти имена. Сколько их сейчас, полковник?

– Восемьдесят два, твое превосходительство. Помимо кальда, нами захвачен еще ряд местных священнослужителей. Полагаю, этот может оказаться одним из них.

Опустив взгляд, Абанча зашуршала бумагами за пределами рамки стекла, а Молот, склонившись над плечом Фиалки, ткнул в список пальцем втрое толще, чем у нее.

– На самом деле читаю-то я плоховато, – прошептала Фиалка. – Вот это, второе, что за слово? Быть того не… Тут Синель значится. Это не наша ли Синь, а?

Абанча вскинула голову.

– Пассия того виронца, замышлявшего похищение воздушного корабля, твое превосходительство, – пояснила она. – Сидела напротив меня за ужином в резиденции кальда.

– А вот тут сказано: «майтера Мрамор, женщина святой жизни», твое превосходительство, – добавил Молот. – Это моя супруга, Моли, и есть. Патера тоже тут. Все правильно, у вас они оба.

– Тогда излагай, что вы имеете сообщить, – велела Сийюф Песку. – Если сведения стоят их свободы, я освобожу их, как только смогу. Не скажу «сразу же» – немедля может и не получиться, но при первой возможности. Да. Надеюсь, придя ко мне, вы не совершаете измены своему городу?

Песок отрицательно покачал головой.

– По нашему рассуждению, наоборот, помогаем ему. Гляди: если у тебя голова соображает, ты отпустишь нашего кальда, как только нас выслушаешь. Все дело в нем. Кальд – наше высшее начальство, верховный главнокомандующий, а сейчас он у вас в плену.

На лице Абанчи отразилось нешуточное волнение.

– Твое превосходительство! Воздушный корабль…

Однако Сийюф оборвала ее взмахом руки.

– Позже, полковник, позже! Вначале я должна выслушать этих солдат. Так, значит, – продолжила она, повернувшись к Песку, – я отпущу вашего кальда? Об этом я не сказала ни слова и относительно кальда Шелка не обещаю ничего. И сами вы таких условий тоже не ставили.

– Так точно, твое превосходительство, потому что знали: без толку. Ответишь ты, что оставишь его у себя, а вы, мол, идите, откуда пришли. Нет, ты, если умом крепка, сама его отпустишь на все четыре. Так оно и для нас, и для тебя выйдет лучше. Но это ты, надо думать, без нас, самостоятельно сообразишь. Нам бы только жену и приятеля Молота тоже из плена выручить.

Умолкнув, Песок ненадолго задумался, взглянул на лицо Абанчи в стекле и вновь повернулся к Сийюф.

– Восстание кончено, твое превосходительство. Вот о чем мы пришли тебе сообщить. Дай слово насчет Моли с патерой… как его там…

– Наковальня, – подсказал Молот.

– Насчет Моли с патерой Наковальней, и мы все расскажем подробно. Что скажешь? Слово?

– Я ведь уже сказала: отпущу обоих, как только смогу. Принесете образ единственной великой богини, могу поклясться на нем. Здесь, кажется, ни одного нет.

– Слова твоего превосходительства хватит, – ответил Песок и вопросительно взглянул на Молота.

Молот кивнул.

– Ладно. Рассказывать, твое превосходительство, или сначала спросишь, о чем?

– Вначале один вопрос. Затем рассказывай, а после я, если пожелаю, спрошу еще. А когда останусь довольна, отдам приказ, и, если вы назовете угодное вам место, их доставят туда. Только не более чем в дне пути отсюда.

– Во Дворец Кальда, – решил Молот. – Мы с Моли в последнее время там жили.

– Твое превосходительство не против? – уточнил Сланец.

– Нет. Дворец Кальда – в пределах разумного. Теперь вопрос. По-твоему, я отпущу из плена вашего кальда, главу виронского правительства. Тут я с тобой не согласна, отчего мне и любопытно. Скажи, почему вы так думаете?

– Потому что из всех, с кем тебе здесь приходится иметь дело, ему вы нравитесь сильнее всего, – ответил Молот. – Я ж