В пути - Алмаз Эрнисов

Спустя какое-то время вырвавшись из пелены беспамятства, он осмотрел Гилла, старательно избегая глядеть на изуродованное лицо тюремщика, но единственными достойными находками оказались добротный кожаный ремень и сколотый в нескольких местах кинжал.

– Сойдет. – Решил юноша, примеряя трофеи. На четвереньках добравшись до валяющегося в папоротнике посоха, он поднялся на ноги и впервые за день улыбнулся.

– Я выживу. Обязательно выживу и отомщу. – Пообещал граф самому себе и, опираясь на жердь, продолжил путь к монастырю.

Ирвин 2

Умирая со скуки, сир Ирвин наблюдал за крестьянами, чинящими сгоревшие строения. По правде следовало характеризовать жилье как “сожженное солдатами Цаплиного Холма”, но местные не сговариваясь обвинили в несчастьях исключительно пещерных людей, а капитан любезно разделил их позицию, и очень скоро сама мысль о вине о доблестной стражи в пожаре стала казаться несколько мерзкой, а может даже кощунственной. Определенно, поджог являлся следствие атаки кровожадных дикарей, вынудивших обороняющихся придать ближайшие к крепостной стене здания огню.

Но почему при всей логичности выводов на душе упрямо скреблись кошки? Он упускал нечто важное, или попросту топтался на пустом месте в вечных поисках несуществующих проблем? Вечером следовало хорошенько накидаться…

– Сеньор Ольерри. – Поздоровался Рамон. Неспешно опустив пятую точку на чудом уцелевшую скамейку, он положил рядом костыли и аккуратно вытянул поврежденную ногу. Видеть таким грозного воина, одним присутствием заставлявшего трястись самых жестоких рубак, было более чем непривычно, но по словам дежурившего у отстроенных деревенских ворот дозорного, приползший на брюхе окровавленный эгериец поначалу вообще походил восставшего мертвеца. Перелом лодыжки, синяки по всему лицу, выбитые зубы, порядком обгрызанное ухо и вырванный голыми руками сквозь плотную кожанку кусок мяса великолепно демонстрировали всю опасность схваток с северянами. К счастью, сумевший сотворить подобное с кандидатом в лучшие мечи королевства норн получил по заслугам, пропустив несколько ударов в брюхо и завершающий укол в глаз собственным кинжалом, и кормил рыб. Оставалось лишь поблагодарить Двуликого, удержавшего старика от более расчетливых действий.

– Не жалеешь, что мы перестреляли наемников? – Поинтересовался Ирвин, протягивая небольшой мех потрепанному товарищу. Разбивать сердца красавиц в ближайшее время тому не грозило.

– Думаете, стоило сойтись в честной схватке? – Скривился Кот. Сделав два глотка, он вернул бурдюк и довольно зажмурился, глядя на заходящее солнце. – Отличное вино. Не его ли вы планировали отдать за жизнь дона Фергуса?

– Нет, конечно! Не оценили бы по достоинству. Дикарям я приготовил самое дешевое пойло, какое нашел… – Осклабился капитан стражи, в свою очередь хорошенько прикладываясь к напитку. – Но оправдано ли убийство? Они знали ратное дело как никто другой и служили не жалея себя.

– Именно. – Коротко ответил сир Рамон, протягивая руку. – Излишняя преданность хуже измен.

– Разве такое возможно? – Удивился Ирвин, наблюдая за мажущими глиной соломенную крышу работягами. Скорость, с которой простой люд отстраивал дома несказанно радовала, и он надеялся, что через несколько дней рыбаки, их жены, дети и животина наконец-то покинет крепость. Орущие бабы, вопящие дети, горлопанющие мужики и мешающая свободно передвигаться скотина порядком раздражала.

– Еще как, друг мой, еще как. Просто представьте, что не я выбрался из реки, а Эйгиль. Кажется, так его звали? Впрочем, не суть. Думаете, он бы скрыл правду о случившемся? – Промурлыкал эгериец, в который раз приложившись к меху.

– Нет, но какая разница? Они – наемники, – пожал Ирвин плечами, – служат ради денег, а платит лорд Морган. Думаю, норнам хватило бы мудрости закрыть глаза на убийство одного из своих, особенно учитывая, что к концу битвы их едва ли насчитывался полный десяток. В конце концов, каждый получил бы по дополнительной золотой монете.

– Хорошо, что приказ отдавали не вы. – Засмеялся Кот. Явно перебрав с вином, он улыбался так, словно достиг вселенского счастья. Желая приобщиться к этому состоянию, капитан забрал бурдюк и тут же осушил его несколькими глубокими глотками.

– Приказ отдавал я. – Заявил рыцарь, стряхивая с усов остатки напитка тыльной стороной ладони.

– Но кто стоял за вами? – Лукаво поинтересовался сир Рамон. – Решение принимал граф, вы лишь озвучили задуманное.

– Именно. – Подтвердил сир Ирвин. – Я озвучил. Ответственность на мне. Потому я и пытаюсь понять, зачем мы своими же руками превратили сильных воинов в мишени для стрел.

– Десять лет назад я служил в крепости Витагона. Не пытайтесь вспомнить название, оно не столь известно. Вам, друг мой, стоит лишь знать, что ее пытались захватить айбилы, и было их на порядок больше чем нас. После полугода осады, дюжины штурмов и сотни вылазок, обороняющихся осталось менее тысячи. Половина умирала от полученных ранений, половина с трудом стояла на ногах от голода, а спешившее на помощь войско попало в окружение врага. Командовавший гарнизоном договорился с айбилами о сдаче, но тринадцать наемников-норнов отказались сложить оружие. Они приняли бой с бесчисленными жителями пустынь и погибли, изрубленные кривыми ятаганами, не имея даже призрачного шанса на победу.

– Идиоты. – Коротко прокомментировал Ирвин, но эгериец недовольно мотнул головой.

– Фанатики. – Пояснил он, тряся опустевший мех в надежде получить хоть пару капель вина. – Их обычаи сильно отличаются от принятых в цивилизованном мире. Я или вы предпочли бы сохранить жизнь, собраться с силами, ударить в ответ. Но для северян возможен только один достойный вид поражения – смерть. Даже рана, не дающая продолжить бой, но и не убивающая, при определенных обстоятельствах может стать для норна клеймом до конца дней.

– Я и говорю, идиоты.

Вместо ответа сир Рамон закрыл глаза и принялся тихонько напевать тоскливую песню на незнакомом языке. Казалось, он совсем забыл о недавнем штурме крепости, убийстве графа, нелепом споре и вообще всех бедах мира. Но сир Ирвин по-прежнему имел ряд нерешенных вопросов, и спустя несколько минут вновь обрушился на подкованного в политике сослуживца.

– Хорошо, – пробормотал он, – я понял, почему их нельзя было оставлять в живых после того бедлама. Но какого тролля понадобилось тащить северян охранять лорда Марвина? Что мешало ограничиться нами тремя и одним человеком герцога.

– Увы, но и это не самая здравая мысль. – Неспешно протянул эгериец, не открывая глаз. – Допустим, ни Ыбы, ни его бандиты не стали бы открыто выступать против, но запросто могли пустить недостойный благородного сеньора слушок, марающий репутацию не хуже сажи… С другой стороны, заяви граф Морган, что среди воинов сюзерена затесался предатель, герцог Ригер пришел бы в ярость. Кому нужен подобный враг?

– Изменник из числа наших солдат? – Выдвинул новую версию Ирвин, но Кот отверг и ее:

– Еще хуже. Убей мы собственного подданного, и на каждом углу рыбаки начнут судачить о заговорах. Чернь готова принять измену