В пути - Алмаз Эрнисов

– Белые монахи должны славить Двуликого. – Пригрозил пальцем жрец. – Так же как черные и миряне. А если кто-то поклоняется ложным богам, то его следует карать в назидание другим. Быть может, Августин Косвальдский, будучи “черным”, предложил весьма жестокий способ, но откровения его попали в писание, и никто не вправе отрицать их истинность.

– И все-таки, – попытался возразить воин, – от носящих белое ждешь других слов…

– Юноша, – широко улыбнулся бочкообразный жрец, – цвет платья ограничивает лишь действия. Но мысли наши столь же свободны, как и у прочих созданий Двуликого.

– Свобода – это замечательно… – Пробормотал Ирвин и соскальзывая с щекотливой темы произнес:

– Но время не ждет. Позвольте проводить вас к наследнику, пастырь.

– Алекстиниус. – Мягко поправил священник, и капитан стражи виновато кивнул.

– Следуйте за мной, милорд Алекстиниус.

***

– Добро пожаловать. Составите компанию? – Произнес граф, жестом предлагая гостю присоединиться к трапезе. Неспешно отрезая маленькие кусочки от здоровенного шмата румяной кабанины, он не соизволил даже поднять глаза, однозначно указывая визитеру его место, но тот, не замечая очевидного, радостно улыбнулся, энергично кивнул и спустя несколько секунд вовсю ерзал в жестком кресле. Дерево противно скрипело, но Алекстиниуса ни капли не смущал натужный стон мебели, и он продолжал ерзать, рискуя раздавить задом добротное, но весьма старое сидение.

– Это было бы очень кстати, господин. – Забормотал он, непонимающе озираясь по сторонам. – Признаться честно, я устал, топая вверх по склону, и мне не помешает промочить горло. Но, простите, где прислуга?

– Ее нет, милорд. – Подсказал Ирвин, занимая место между монахом и хозяином.

– Очень… Очень прогрессивно…

– Если бы.

– Вот как… Что ж, если позволите…

Впившись в медный кувшин озадаченный жрец щедро плеснул вина и, сделав маленький глоток, оценивающе зачавкал. Заплывшее лицо скривилось, голос стал тоньше обычного, но очень быстро пастырь совладал с эмоциями, выдав напитку абсолютно незаслуженную похвалу:

– Чудесный вкус. Нотки… Нотки ежевики, я полагаю. И малины… Совсем чуть-чуть, на грани ощущений. – Заискивающе предположил он, старательно подбирая слова, но лорд Валадэр оставался неумолим:

– Мы пробуем один напиток, но мой отдает лошадиным потом, а ваш лесными ягодами. Весьма странно, не находите? – Ехидно прокомментировал он и, насладившись реакцией собеседника, добавил:

– Все вокруг знают, местное спиртное не отличимо от крестьянской бурды из подгнивающих фруктов. Пастырь, расслабьтесь. Вы в захудалом замке на границе обитаемого мира. Здесь нет достойных напитков, а принятое вами за веяния прогресса и близость к простому люду – банальная нехватка рук. Если сегодня я прикажу черни прислуживать на трапезах, то завтра некому будет работать на кухне, гонять мышей и латать прогнившую крышу. До наступления осени цитадель превратится в руины.

– Расслабьтесь, пастырь. – Повторил за сюзереном сир Ирвин. – Расслабьтесь и чувствуйте себя как дома. Мы не богаты, но не привыкли пускать пыль в глаза.

– Благодарю… – Пробормотал священник, неуверенно потирая затылок. – Признаться, до этого момента я имел честь ужинать лишь с одним дворянином, и перед приемами меня настоятельно предупреждали не отзываться плохо о блюдах…

– Дайте угадаю, вы гостили у герцога. – Произнес господин Морган без единой вопросительной нотки. Напряженно работая челюстью, он впился в визитера не терпящим отрицания взглядом, отчего тот нервно поежился.

– Да, милорд. Его сиятельство порой приглашает меня к себе.

– И что вы обсуждаете?

– Всякую всячину. Ничего серьезного. – Вздохнул Алекстиниус. Подцепив вилкой кусок свежего хлеба, он перекинул ломоть к себе на тарелку и потянулся к огромному блюду с жареными окунями, но зацепил бокал рукавом рясы. Панически извиняясь, монах потянулся было к тряпке, но капитан перехватил его руку.

– Успокойтесь. – Улыбнулся рыцарь. – Это всего лишь мебель, ее можно отмыть и после. А вы будете выглядеть глупо на завтрашней церемонии, если испачкаете балахон.

– В моих вещах есть церемониальное облачение. – Сообщил жрец, грустно глядя на заляпанную одежку. – Я бы не рискнул проводить помазание в дорожном. Но мне крайне неловко…

– Поверьте, даже у нас найдется человек, способный оттереть доски без посторонней помощи. – Заскрипел граф, не терпящий пустых оправданий. – Расскажите, как дела в Кум-Келли?

– С позволения вашей светлости замечу: более чем успешно. – Гордо заявил священник. Надувшись жабой, он принялся хвастаться достижениями подчиненных:

– Мужчин стало больше почти вдвое, женщин же прибавилось на треть. Неводы полны рыбы, пчелы выходят из спячки, а на той неделе мы поставили шпалеры для виноградных лоз на солнечной стороне Барсучьего холма. Если Двуликий будет милостлив, то лет этак через пять я смогу подарить вам бутылку чудесного вина, ничуть не уступающего Иберийскому.

– Добрые вести. – Кивнул лорд Морган. – Достойный напиток станет гордостью вашей вотчины. Что со службой?

– Служба в столь диких краях тяжела и опасна. Но мы несем ее с достоинством. – Ответил Алекстиниус, наполняя очередной кубок. Четвертый или пятый по прикидкам Ирвина.

– Несите веру истинную словом, а коль не примут ее, то насаждайте мечем. – Процитировал монах писание. – И мы несем, ваша светлость. Одна из наших послушниц даже обратила в свет Двуликого нескольких пещерных людей!

Едва не подавившись, капитан стражи в изумлении уставился на священника.

– Пастырь, вы уверены, что это именно вудвосы? – Спросил он, переглянувшись с сюзереном. – Я ни в коем случае не обвиняю вас во лжи, но может то были немытые бродяги и девушка перепутала?

– Я понимаю, ваше удивление, любезный, но поверьте, мы можем отличить человека от нелюдя. – Улыбнулся жрец, довольный произведенным эффектом. – Квадратные тела, крупные головы, покатые лбы, мощные зубы… Чистокровные жители лесов.

– Как же вам удалось наставить их на верный путь, – прищурился граф, – если они не способны должным образом разговаривать?

– Зашей богохульнику рот, и не сможет он нести ересь свою, но отрежь ему уши, и не услышит он тебя. – В очередной раз обратился к Черно-Белой Книге толстяк. – У тварей действительно есть проблемы с речью, но они понимают многое. Лучше собак. Полагаю, при должном терпении опытный дрессировщик обучил бы их грамоте, но мы еще не успели запросить из столицы умельца.

– И тем не менее, успехи поразительны. – Задумчиво пробормотал лорд Морган. – Если вы сумеете добиться того же не с несколькими особями, а, допустим, целым племенем… Поистине, то будет выдающимся достижением, и вы получите сан кардинала, а при определенной удаче – место Первосвященника…

– Вы мне льстите, милорд. – Подобострастно произнес настоятель. – Боюсь, в ближайшие века Высокий Трон для арезардцев останется недоступен. Но если угодно, я могу поподробнее рассказать, про вудвосов.

– Угодно. – Кивнул владыка, ловя каждое слово. – Это более чем любопытные опыты, ведь вы, несомненно, первые приручили тварей.

– В таком случае… – Задумавшись, священник замолчал на