Том 6 Искатель Света - Cuttlefish That Loves Diving

Сказав это, Король Ангелов сделал паузу и с интересом спросил:

— Это нарушило твои планы? Это заставило тебя ещё больше отчаяться?

Клейн не ответил. Он резко протянул руку и схватился за пустоту рядом с собой.

Глава 1165: Жульничество

Хотя Потусторонним Клейн стал менее двух лет назад, его опыт, даже по меркам святых Последовательностей 4 и 3, был чрезвычайно богат. У него было немало предметов, с которыми он сталкивался, которые могли бы быстро убить его нынешнего и которые было легко вызвать из тумана истории.

Из всего этого он выбрал Талисман Солнечной Вспышки, которым пользовался ещё в Тингене, — уже с произнесённым заклинанием, наполненный духовной силой и готовый к активации!

Конечно, для полубога Пути Провидца, склонного к хитрости и переменам, это не было сильным сдерживающим фактором и полагалось в основном на свою убойную силу. Но Клейн не собирался уклоняться или защищаться. Он намеревался открыть своё тело и разум и полностью принять этот свет надежды.

Даже на уровне Последовательности 3, Древний Учёный, защита Потусторонних Пути Провидца оставалась низкой, а чистое нападение по сравнению с их уровнем было явно недостаточным. Это приводило к печальному факту:

Когда Клейн хотел покончить с собой, у него не было способностей, чтобы быстро это сделать. В конце концов, он не мог управлять своими собственными Нитями Духовного Тела и превратить себя в свою же марионетку — это привело бы к логическому противоречию: чем глубже марионетизация, тем меньше у человека остаётся способности продолжать её.

А когда Клейн искал внешние способы самоубийства, он обнаруживал, что, если не использовать такие приёмы, как Обмен с марионеткой, Бумажный Заместитель или Укрытие в тумане истории, у него было слишком много вариантов на выбор.

Путь Провидца был именно таким: достаточно мощным, но крайне специфичным и необычным.

Видя, что Клейн вот-вот вытащит из тумана истории Талисман Солнечной Вспышки, и чувствуя его сильное намерение покончить с собой, Амон лишь улыбнулся. Он даже не поднял руки, как тут же украл всю его мысль, отчего на его кристаллическом монокле мелькнул огонёк.

Клейн мгновенно забыл, что он собирался сделать.

Но его движения не прекратились!

Когда он услышал, что до конечной цели осталось всего полдня, его шок и изумление были по большей части притворством. Он всегда был настороже с этим Богом обмана, Амоном, и не доверял ни одному его слову.

Фраза «не более трёх дней» имела слишком много толкований. Клейн давно был готов к худшему. Услышав слова Амона, он немедленно выстроил свои последующие действия в очередь: после мысли о самоубийстве с помощью Талисмана Солнечной Вспышки следовал вызов того существа, затем того существа, и снова того существа, и так по кругу, чтобы, сколько бы мыслей ни украл Амон, он всё равно смог бы действовать по заранее намеченному плану.

В этом деле ему очень помог опыт, полученный при борьбе с 0-08, когда он, находясь над серым туманом, размышлял, а своё реальное тело рассматривал как марионетку, действующую строго по заданной программе.

В этот момент, хотя Клейн и не знал, что он хотел сделать мгновение назад, и даже не чувствовал, что что-то забыл, он ясно понимал, какие действия предпримет дальше.

Прошлое неважно, главное — настоящее и будущее!

Клейн снова протянул руку, хватаясь за пустоту перед собой, и вся его рука внезапно потяжелела.

Однако, отдёрнув правую руку, он ничего не вытащил.

В то же время Амон поднял ладонь и сделал лёгкий хватательный жест вперёд.

Он украл историческую проекцию, которую вызвал Клейн!

Рядом с Амоном быстро обрисовалась фигура. Это был старик в чёрном плаще с капюшоном, с тёмными глазами, похожими на безбликовую водную гладь, и длинной густой белой бородой на лице.

Заратул!

Глава Тайного Ордена, ангел Последовательности 1, Заратул!

Существо, которое пытался вызвать Клейн, было никем иным, как Заратулом, и у него получилось с первой попытки!

Это произошло потому, что Клейн подготовился заранее.

В городе, основанном последователями Феникса, когда Клейн разделил марионеток на три группы для вызова исторических проекций, его настоящее тело на самом деле пыталось вызвать Заратула.

Без сомнения, тогда это не могло увенчаться успехом. Но для Древнего Учёного было бы большим провалом не заметить, что кто-то пытается вызвать его историческую проекцию, а Заратул был, безусловно, опытным, выдающимся и умудрённым Древним Учёным.

Благодаря этому заведомо провальному призыву, Клейн установил связь с Заратулом.

Это было молчаливое согласие между Древними Учёными!

А Чудотворец, Слуга Тайн, мог заставить свою историческую проекцию отреагировать положительно, точно так же, как каждый Древний Учёный, заимствуя силы у своего прошлого «я», добивался стопроцентного успеха.

Кроме того, при вызове образов из тумана истории у Древнего Учёного не было никаких договорных обязательств; он управлял ими, полагаясь либо на их отсутствие разума, либо на хорошие отношения. А в этом мире самым нежелающим видеть Амона обладателем Замка Сефиры на первом месте был господин Дверь, на втором — Паллез, а на третьем — Заратул!

Иными словами, в борьбе против Амона Клейн и Заратул были временными союзниками.

Исходя из этих факторов, Клейн был уверен, что сможет вызвать Заратула с первой попытки, и факты это подтвердили.

Именно поэтому он ничуть не беспокоился, что Амон украдёт вызванную им историческую проекцию, и даже надеялся, что Ангел Времени так и поступит.

Почему он перед вызовом Заратула сначала подал идею о самоубийстве? Именно для того, чтобы Амон украл его мысль. Амон был Королём Ангелов, который любил пробовать новое и искал острых ощущений. Имея множество вариантов, в следующий раз он, скорее всего, не стал бы повторяться и красть мысль, а украл бы вызванную историческую проекцию.

Это и был один из немногих козырей Клейна.

В следующую секунду взгляд Заратула из безжизненного и застывшего стал живым, обретя ощущение реальности.

Очевидно, этот Слуга Тайн, опытный Древний Учёный, вошёл в туман истории, позволив своей проекции из той же эпохи обрести его собственное сознание!

И проекция Заратула, обретшая собственное сознание, без колебаний, решительно и твёрдо устремила свой взор на Амона.

Амон прищурил оба глаза — один с моноклем и один без. Он увидел, как пустынная равнина, испещрённая молниями и оврагами, мгновенно стала бесплотной и тёмной, усеянной мириадами ярких звёзд.

Казалось, Заратул затащил его под звёздное небо.

Это было чудо.

А проекция напротив Амона уже превратилась в гигантский таинственный вихрь из извивающихся червей, от которого во все стороны расходились прозрачные щупальца. Один только взгляд на это мог