Светлый пепел луны. Книга 3 - Тэнло Вэйчжи

но его взгляд не отрывался от девушки. Красное, как огонь, пятнышко между ее тонкими бровями и голубая лента в волосах были единственными яркими красками в этой серой унылой пустыне. Он долго молчал, а потом спросил:

– Кто ты?

Услышав его низкий хриплый голос, она поняла, что Таньтай Цзинь улыбается. Холодная рука коснулась ее щеки, и он тихо продолжил:

– Ты Е Сиу.

Он не нуждался в ответе. Будь у него хоть какие-то сомнения, он не оказался бы в этом проклятом месте.

Сусу закрыла глаза. Хорошо, что она неспособна ни двигаться, ни говорить. Можно просто сомкнуть веки и не видеть его лица. Это для Таньтай Цзиня пятьсот лет тянулись медленно, а для нее все, что с ними произошло, было словно вчера.

Она почувствовала, как ее осторожно заключили в холодные объятия. К исходящему от него свежему аромату сосны и кипариса примешался запах крови. Только благодаря ей Таньтай Цзинь смог унести Сусу так далеко.

Ресницы девушки задрожали. Идти здесь очень трудно, да и сколько всего крови у человека? Наверняка его силы на исходе. Тело уже холодеет, а он крепко обнимает ее и шепчет:

– Е Сиу, я так тебя ненавижу…

Пятьсот лет. Она никогда не узнает, как он провел их. Первые сто он отчаянно молил богов вернуть ее. Посылал небу клятвы в том, что будет заботиться о ней. Позже плавал в реке Призрачных стенаний, которая, казалось, не имела конца. Он обещал злым духам сделать для них все что угодно, лишь бы они помогли отыскать ее. Но того, кто родился под несчастливой звездой, презрели и боги, и нечисть. Его мольбы и обещания долго оставались без ответа. Любовь мучила его день ото дня, пока все желания не свелись к одному – умереть и лечь с ней в одну могилу так, чтобы их кости перемешались, а плоть и кровь соединились и им больше никогда не грозила разлука… чтобы их души рассеялись вместе и они вместе начали бы новую жизнь… Сусу же хотела больше не появляться в его жизни и молилась, чтобы он не воскрешал ее.

Таньтай Цзинь никогда не думал, что снова увидит ее такой же. Раз артефакт в скале отражал прошлое человека, а не его предыдущее воплощение, выходило, что девушка в его объятиях – действительно Е Сиу, а не ее перерождение.

Он прекрасно понимал, что со всем этим что-то не так. Еще когда Таньтай Цзинь жил в Чжоу-го как заложник, Е Сиу была настолько глупа, что обмануть ее не составило большого труда. Но позже, когда ему не удалось убить девушку и он вынес ее из заснеженного леса, она изменилась. То и дело внушала ему, что нужно стать сильным, стать умным, крепким… Он уже не мог с легкостью избавиться от Е Сиу или причинить ей вред. Затем он увидел сотворенный девушкой иллюзорный мир, полный гор и рек, гулял с нею по залитому лунным светом городу. У него даже появился глаз, способный проливать слезы.

Е Сиу не умела рисовать талисманы, но она может; Е Сиу забыла о пороке и стала очень хитрой, неуловимой, словно ветер, проносящийся сквозь пальцы. Но ее сердце оказалось холоднее снега, выпавшего на землю за те две зимы. Сколько раз Таньтай Цзинь думал, изменилось бы что-нибудь, если бы он не околдовал ее чарами марионетки и не заставил убить Сяо Линя?

Таньтай Цзинь никогда не спрашивал и не пытался выяснить, чья душа находилась в том теле. Пока он не любил ее, ему было все равно, а когда влюбился, оказался в ловушке реки Призрачных стенаний. С каждым годом он ненавидел ее все больше и больше, пока почти не потерял рассудок.

«Хочу увидеть ее… увидеть ее… увидеть ее…»

Он думал, что утащит ее за собой в преисподнюю, но, когда приблизился и снова увидел спокойное и красивое лицо девушки, в его груди осталась только боль.

Из земли высунулась костлявая рука и схватила Сусу, но Таньтай Цзинь, не говоря ни слова, окровавленными пальцами вцепился в чудовище. Раздался дикий вой, и существо пропало во тьме. За ними тайком наблюдала и другая нечисть, ожидая возможности напасть. Особенно притягательной им казалась девушка. Когда к ней потянулись лозы, в пальцах юноши сверкнула фиолетовая молния. Он с мрачным видом шевельнул рукой, и та рассекла плети.

В какой-то момент Сусу перестала слышать, что говорил Таньтай Цзинь, и капающий звук прекратился. До нее донеслась музыка и женский смех. Ей вдруг захотелось узнать, кто это. Девушка попыталась связаться с ней…

Таньтай Цзинь поднял глаза и увидел, как в небе словно ниоткуда возникло сияние. Это светился светло-голубой кунхоу[38]. Никто не играл на нем, струны двигались сами по себе. От этой музыки лицо Сусу постепенно бледнело.

Юноша внезапно осознал, что этот духовный музыкальный инструмент, пробужденный кровью девушки, был куда более могущественным артефактом, чем Зеркало прошлого.

– Нет! Е Сиу, проснись! Ли Сусу, очнись же!

Та не двигалась. Таньтай Цзинь рассвирепел. Он призвал духовный меч из мешка цянькунь. Фиолетовая молния слилась с лезвием клинка, и он направил удар на льдисто-голубой кунхоу. Однако это задержало инструмент лишь на мгновение. Он остался целым и невредимым, а мелодия стала навязчивее, зато духовный меч развалился на куски и упал на землю. Тело Сусу тем временем начал покрывать тонкий слой инея.

Таньтай Цзинь хотел уничтожить артефакт и никак не ожидал, что чудовища и лозы воспользуются этой возможностью и яростно набросятся на него, опутав в один миг. Тут же из кунхоу вырвался голубой свет, озаривший Сусу, и девушка исчезла.

Яркая молния рассекла лозы, и Таньтай Цзинь взмыл в небо, пытаясь схватить кунхоу:

– Верни мне Сусу!

В ответ раздался гневный аккорд, и мощная звуковая волна с силой ударила его в грудь. Таньтай Цзинь сплюнул кровь. Он поднял глаза и дал струнам порезать его пальцы. С ледяным выражением лица юноша мысленно читал заклинание.

Никто не заберет ее. Если ее не отпустят, они умрут вместе.

Кунхоу понял, что безумец перед ним готов уничтожить его даже ценой своей жизни, и задрожал от страха. Внезапно он увеличился и поглотил молодого человека. Поначалу Таньтай Цзинь сопротивлялся, но его остановил взгляд ясных глаз. На лбу горела капля киновари, а губы улыбались. Пальцы юноши замерли на ее щеке. Он с изумлением смотрел на девочку.

Артефакт закружился и растаял в воздухе. В тот момент, когда он исчез, нечисть принялась пожирать