Одинаковые. Том 6. Революция - Сергей Насоновский

К полудню 10 июня по всей стране поднялись рабочие заводов, шахт и портов. На каждом предприятии вперед выходили советы рабочих с заранее заготовленными списками требований: восьмичасовой рабочий день, повышение зарплат, отмена штрафов.

Дзержинский доложил:

— Работа 80 % предприятий остановлена. Продолжают работать только пищевые производства, медицинские учреждения, электростанции и коммунальные службы — все, что жизненно важно, наши люди взяли под контроль и на местах говорят с рабочими. На остальных планируем возвращение к работе в течение недели.

— Вряд ли все пройдет гладко, — заметил Сталин, — но надо стараться.

По всей стране советы рабочих встречались с собственниками предприятий. Реакция была разной. Практически все были в шоке, исключением являлись только те, кто был в нашей структуре и участвовал в подготовке революции. Кто-то из собственников, слушая наших людей — заранее подготовленных для этого, — просто отходил в сторону, ожидая дальнейшего решения по своему предприятию. А у некоторых была бурная реакция. Было даже несколько перестрелок, когда привлеченные промышленниками бойцы пытались восстановить прежний порядок. В столице и на двух заводах в Москве на какое-то время промышленникам удалось выдавить советы рабочих. Под угрозами больших штрафов рабочие продолжили по старой памяти трудиться, вмиг забыв о своих требованиях.

Но это, слава Богу, были единичные случаи.

В Ярославле произошла перестрелка с жертвами с обеих сторон. Там полиция пыталась разогнать демонстрацию — в итоге 15 убитых и 28 раненых. Такие новости приходили со всей страны, но они были вполне ожидаемыми. В целом ситуация оставалась под контролем.

После обеда в небо взлетели наши бипланы и стали разбрасывать листовки над всеми крупными городами, в которых сообщалось:

Воззвание Народного комитета к гражданам России

Граждане России!

Рабочие и крестьяне, учителя и служащие, инженеры и ремесленники, солдаты и матросы, чиновники и офицеры — все, кто трудом, умом и верностью поддерживал величие нашей державы!

Настал час обновления.

Старая власть оказалась бессильна ответить на требования времени. Она не смогла дать народу справедливости, закону — силы, труду — уважения, а России — уверенности в завтрашнем дне.

С 10 июня 1905 года Народный комитет, взявший на себя ответственность за судьбу страны, объявляет: отныне источник власти — сам народ, а целью государства становится благо всех его сынов и дочерей.

Мы начинаем великое дело — восстановление правды и порядка на основе закона, свободы совести и слова, уважения к труду и собственности.

В каждом городе, селе и уезде будут созданы Народные советы — выборные органы, где представителями станут лучшие люди, независимо от звания и происхождения, если они служат России честно и бескорыстно.

Мы не зовем к расправе, мщению и разрушению.

Мы обращаемся ко всем, кто верит в возможность справедливого и мирного обновления Родины.

Наша цель — согласие и достоинство, а не рознь. Мы протягиваем руку всем, кто готов трудиться ради общего блага — будь то рабочий, крестьянин, офицер или ученый.

Граждане!

Сохраняйте спокойствие, не поддавайтесь на ложные слухи и провокации.

Объединяйтесь в советы, поддерживайте порядок, помогайте становлению новой России — свободной, сильной и спр аведливой.

Россия возродится — не в смуте, а в согласии!

Вместе мы построим страну для всех!

Народный Комитет

На море события развивались тоже по нашему плану. На Балтике одновременно вспыхнули восстания в Кронштадте, Либаве и Свеаборге. Матросы, заранее подготовленные нашими людьми, брали под контроль корабли и склады. Офицеров, пытавшихся сопротивляться, помещали под временный арест и вручали им послание. Большого кровопролития не случилось.

В Севастополе ситуация была напряженнее. Там вооруженное выступление подняли матросы Черноморского флота, солдаты гарнизона и рабочие порта. Восстание на крейсере «Очаков» возглавил лейтенант Петр Шмидт — наш человек, давно работавший с Лехой. Там жертв среди восставших и гарнизона оказалось больше.

В Одессе тем временем взбунтовался броненосец «Потемкин». Леха координировал выступления рабочих порта, которые блокировали подходы к причалам и взяли под контроль склады.

Я прокручивал ситуацию в голове: «Порт Одессы под нашим контролем. Шмидт справляется в Севастополе. На „Потемкине“ все прошло по плану».

Но полностью избежать столкновений на море, конечно же, не удалось. В Либаве моряки выгнали старый сухогруз и демонстративно, на виду у боевых кораблей, наша подводная лодка потопила его одной торпедой. После чего на все боевые корабли были отправлены депеши с донесением, что в море действуют наши подводные лодки, которые потопили два японских броненосца в недавнем Цусимском сражении. Всех капитанов боевых кораблей пригласили собраться на переговоры. В конечном счете это позволило избежать реальных боевых столкновений.

А вот в Черном море такой же прием полностью не удался. То ли местные революционно настроенные матросы были не столь расторопны, то ли сработали другие причины, но к захваченному броненосцу «Потемкин» выдвинулись сразу три миноносца для атаки. Пришлось один пустить на дно. Экипаж подняли из воды и доставили в порт. Погибло три матроса и один мичман.

Я описал ситуацию в Черном море Сталину.

— Хорошо, пусть Алексей контролирует ситуацию! Главное сейчас — не допустить массовой реакции на наши действия армии и флота. Если так случится, придется вести реальные боевые действия со своими гражданами, — ответил Иосиф.

Прошло два напряженных дня, которые вымотали абсолютно всех. В целом ситуация оставалась под нашим контролем. На узле связи, сформированном прямо в штабе, мы получали телеграммы из всех уголков страны. Сложной оставалась ситуация на Урале и Дальнем Востоке. Там были наши люди, но по сравнению с европейской частью страны — гораздо меньше. Поэтому реакция на выступления рабочих там была более жесткая. В Екатеринбурге казаки по приказу генерал-губернатора Наумова разогнали демонстрацию рабочих. Причем действовали они довольно жестко. Было 12 погибших и 34 раненых. После этого сразу началось вооруженное сопротивление. Чтобы Пермская губерния не вспыхнула как бочка с порохом, туда выехал Егор Бекетов. Однако с железнодорожным сообщением сейчас есть проблемы, поэтому они, скорее всего, доберутся небыстро.

Больше всего нас волновал другой вопрос. Пришло время проделать одну из самых сложных операций — выйти на разговор с царем. Как ни крути, а от его позиции сейчас напрямую зависит, сколько жертв соберет революция.

Если он пойдет навстречу и примет предлагаемые ему условия, то есть все шансы избежать кучи проблем — в основном с сопротивлением армии и флота. Да и чиновничьего аппарата тоже.

— Феликс, что с царем? — спросил Сталин, изучая карту.

— Охраняют его сейчас серьезно, — сказал Дзержинский, раскладывая на столе схему. — Въезды в Царское Село перекрыты. На дорогах заставы из казаков, по десятку человек на посту, кое-где — пулеметы. Дальше стоят жандармы и патрули