Одинаковые. Том 6. Революция - Сергей Насоновский

— Я подготовлю манифест, — добавил Николай, возвращаясь к креслу. — Но хочу, чтобы вы присутствовали при этом, и чтобы Витте был свидетелем.

— Вы приняли верное решение, Ваше Величество, история вас не забудет. Чтобы не случилось дальше, теперь вашу безопасность гарантируем мы с братьями. Вы в любой момент можете к нам обратиться за помощью, — сказал я.

Он усмехнулся — горько, беззвучно.

— История… Она редко бывает справедлива. Делайте, что должны.

14 июня 1905 года Николай II подписал манифест об отречении и передаче всей полноты власти Народному комитету. Уже на следующий день об этом знали во всех городах России — новость распространялась по империи.

Когда мы вышли из дворца, на улице была уже глубокая ночь. «Барс» стоял там же, где мы его оставили. Семенов сидел за рулем, увидев нас, сразу достал из бардачка два ПР-92; один из них он передал мне.

— Поехали, — коротко бросил я, открывая дверь для Витте. — В штаб.

Сергей Юльевич молча кивнул и устроился на заднем сиденье. Я сел рядом с Семеновым. Машина плавно тронулась, увозя нас из этого знакового места.

Витте, глядя в темное окно, наконец нарушил молчание:

— Исторический день. Не думал, что доживу до такого.

— Все только начинается, — ответил я, следя за обстановкой. — Впереди еще много работы. Очень много.

Семенов свернул на дорогу, ведущую к Петербургу. Мы проехали последний кордон — казаки, узнав Витте, пропустили нас без вопросов. Казалось, самое сложное позади.

И тут, на узком мосту, Коля резко ударил по тормозам: — Черт побери!

Прямо перед нами дорогу перегородили две перевернутые телеги. Из-за крутого поворота мы заметили их слишком поздно.

— Засада! — крикнул Николай.

Из-за баррикады брызнули огни выстрелов. Пули застучали по броне «Барса», как град.

— Ложись на пол! — рявкнул я Витте.

Сергей Юльевич молниеносно сполз с сиденья. Стекла не выдержали такого количества попаданий и начали осыпаться. Броня пока держала, но сидеть в этой ловушке было опасно.

Семенов через разбитое окно начал отстреливаться из пистолета.

Я распахнул дверь и, пригнувшись, рванул к багажнику. Слава Богу, на такой случай у нас была домашняя заготовка. Два ручных Мадсена лежали, накрытые холстиной, рядом с ними — два подсумка по четыре магазина в каждом. Я схватил и перебросил один пулемет Николаю.

Коля тоже вывалился из машины. Мы заняли позицию за колесами «Барса» и открыли шквальный огонь. Глухой стук пулеметов оглушил ночную тишину. За баррикадой кто-то закричал. Но ответный огонь продолжался. Пуля ударила в плечо, отбросив меня к машине. Боль пронзила тело, левую руку я практически перестал чувствовать.

— Илья! — закричал Витте из салона.

— Ничего, цел! Не высовывайтесь, скоро помощь придет!

В следующую секунду отлетевшим куском стекла распороло Семенову щеку. Кровь хлынула ручьем, заливая лицо. Николай лишь хрипло выругался и продолжил стрелять.

И тут с тыла, со стороны Петербурга, донесся нарастающий рев моторов. Две фары вынырнули из темноты, за ними еще две и еще, это Иван Борисов, который во время встречи находился неподалеку с двумя десятками бойцов. Он был на двух тентованных «Захарах» и таком же как у нас бронированном «Барсе».

Первый «Захар» на полном ходу врезался в баррикаду, разбрасывая телеги. Из кузовов посыпались наши бойцы в темной форме. Второй «Барс» резко затормозил, и из него выскочил Иван с ходу открывая огонь.

Нападавшие оказались в клещах. Бой практически сразу закончился и когда смолкли последние выстрелы, на мосту лежали восемнадцать тел. С нашей стороны было трое подранков, если считать меня и Семенова.

Ваня, осматривая поле боя, нашел троих еще дышащих.

— Допросить! — коротко бросил он, одному из бойцов и поспешил ко мне сделать перевязку. Крови изрядно уже вытечь успело, нужно было срочно ее остановить.

— Эсеры, — мрачно констатировал Вова Туркин, подходя к нам. — Остатки боевой организации. Они каким-то образом вычислили, кто стоит за развалом их структуры и устранением Азефа и Савенкова, и вот мстят. Известно, где их база, сейчас отправим туда наших ребят.

Николай, прижимая к лицу окровавленную повязку, хмыкнул: — Вот, долбаные недобитки. С другой стороны, это лучше, чем сейчас нас бы атаковала регулярная армия.

Витте, бледный, выбрался из машины: — Илья, Николай, как вы? Что у Вас с рукой.

— Все в порядке Сергей Юльевич, эхо войны! — ответил я.

Мы добрались до штаба без происшествий. Рану мне зашивали в медицинском пункте, который уже давно работал на заводе Кулагина — пуля прошла навылет, повредив мышцы, но кость не задела. Семенову тоже перевязали щеку. Теперь он был похож на пирата с огромной белой повязкой в половину лица. Но думаю, с моей бешеной регенерацией долго щеголять в бинтах не придется. Плотно подкрепившись, мы остались ночевать здесь же.

* * *

В штабе собрались ключевые фигуры: Дзержинский, Кржижановский, Лихачев и Витте. Иосиф Виссарионович стоял у карты, изучая свежие донесения.

— Феликс, какая реакция на манифест? — спросил он, не отрываясь от карты.

— Все крупные города уже в курсе. Новость расходится по империи телеграфом и курьерами. Пока все в шоке от таких скорых перемен. Чиновники, полиция, армия, флот — просто не знают, как реагировать и ждут, что будет дальше.

— Нужно провести собрание с бывшим правительством, — сказал я, придерживая перевязанное плечо. — Кто-то может пригодиться в будущем. В любом случае, они сейчас могут помочь не допустить хаоса.

Сталин кивнул, набивая трубку: — Верно. И командование армии тоже уже пора собирать. Вызвать на встречу командиров частей со всей страны или их представителей. То же самое со флотом. Начнем с высшего командования, находящегося в столице и как можно скорее.

— Это можно организовать уже завтра, — доложил Дзержинский. — Списки у нас есть на этот случай.

— Сейчас будут желающие выехать за границу, — добавил я. — Держать никого не будем, но надо не допустить вывоза капитала из страны.

Сталин выпустил облако дыма: — Мысль верная, но это может вызвать лишнее недовольство. Недвижимость они все равно не вывезут. Пусть забирают побрякушки и драгоценности. Ограничения введем позже, когда ситуация стабилизируется.

Он перевел взгляд на меня: — Илья, как обстановка в Москве и Одессе?

— В Москве Никита держит все под контролем. Рабочие советы действуют, предприятия скоро начнут возвращаться к работе. В Одессе Леха договорился с командованием флота — основные корабли под нашим контролем.

— По остальным городам тоже все по плану, — подключился Дзержинский. — Народ на местах переваривает произошедшее. Серьезных вспышек сопротивления нет.

Витте, до этого молча наблюдавший, наклонился вперед: —