Одинаковые. Том 6. Революция - Сергей Насоновский

Первым поднялся генерал Сахаров. Он выпрямился, взял листок в руку и четким, громким голосом начал читать:

— Я, гражданин Российской Республики…

Один за другим, сначала нерешительно, потом все увереннее к нему стали присоединяться другие голоса. Зал гудел от десятков низких голосов, произносящих слова новой присяги. Кто-то делал это с искрой в глазах, кто-то, понурив голову, понимая, что обратного пути нет. Было 5 офицеров, не пожелавших присягать Народному комитету. Они демонстративно вышли из зала, останавливать их никто не стал, но на всякий случай слежку люди Феликса за ними начали сразу.

Когда последние слова смолкли, Сталин кивнул:

— Записывайте всех, принесших присягу. Завтра этот текст должен быть в каждой части, на каждом корабле. Всем военнослужащим предстоит ее принести. На этом собрание окончено.

Офицеры стали расходиться, оживленно обсуждая случившееся. Многие подходили к избранным двадцати, чтобы обсудить будущую работу.

Мы со Сталиным и Дзержинским остались в зале.

— Вроде по плану, — сказал я, вытирая платком лоб.

— Это пока только начало, — мрачно заметил Феликс. — Теперь эту присягу должны принести сотни тысяч человек. Будет и саботаж, и неповиновения, и без крови вряд ли обойдется.

— Будем с этим разбираться, — сказал Сталин. — Главное — процесс пошел, и армия начала переходить на нашу сторону — уже массово. Теперь нужно, чтобы этот переход завершился спокойно.

Глава 12

Успехи и угрозы. На пороге интервенции

Две недели пролетели, как фанера над столицей Франции. Работы было море, и казалось, что эта круговерть никогда не кончится. Тем не менее с каждым днём постепенно закрывались самые важные вопросы. Удалось наладить отношения с аристократией — той, что осталась в России; выехавших при этом оказалось тоже немало. Огромное количество выкупленного имущества было переведено на баланс государства, и уже начался процесс его введения в хозяйственный оборот.

Ещё не раз убедился в работоспособности Иосифа Виссарионовича. Еще у него была удивительная способность подбирать талантливых исполнителей под каждую задачу, да и сам он легко погружался во многие темы, которых, казалось, ранее никогда в жизни не касался. Единственное беспокойство вызывал его напряжённый график. Даже не могу представить, сколько времени он отдыхает, но думаю, что не более трёх-четырёх часов в сутки. Мне даже недавно Машка — сестрёнка наша и жена Сталина по совместительству — прибегала жаловаться на мужа. Но пришлось с ней провести профилактическую беседу по семейным отношениям в рамках сложной политической обстановки. Короче, сказал, чтобы она терпела и ждала, обеспечивала, так сказать, надёжный тыл.

С чиновниками тоже более или менее выровнялась ситуация. Процесс их «перетряхивания» был в самом разгаре. У генерал-губернаторов запросили отчёты по состоянию дел на вверенных территориях. Сто процентов, что большинство из них придётся сменить, но решили делать это постепенно.

На неделе ездил проведать Николая II — он так и продолжает проживать в Царском Селе. Состояние последнего монарха — растерянное, но я бы не сказал, что он вовсе упал духом. Кажется, больше всего бесится его жена Алекс. А он семьянин ещё тот, поэтому видно, что личные проблемы волнуют его больше остального. Я решил, что проще с ним поддерживать человеческие отношения. Мало ли какие реакционеры попытаются всё провернуть назад. Может, хоть за время общения удастся промыть мозги товарищу Романову — хоть в какой-то степени.

Большая часть имущества семьи Романовых перешла в собственность государства. Но и сказать, что король остался голым, тоже нельзя. Да и мы гарантировали государственное обеспечение ему и семье — так сказать, «золотой парашют», он свой получил. Ездили к нему мы вместе с Никитой и Лёхой, который недавно вернулся из Одессы, оставив южные ворота страны на верных товарищей.

— И что, братья Горские, вы думаете, что всё сельское хозяйство вам удастся перевести на работу в государственных коллективных хозяйствах? — спросил Николай II, сделав глоток чая из фарфоровой чашки.

Мы сидели в беседке у небольшого пруда и пили чай со свежей выпечкой, вели спокойную беседу, отвечая на вопросы царя и задавая ему в свою очередь свои.

— Ну что вы, Николай Александрович, конечно, нет. В ближайшей перспективе это попросту невозможно. Но курс будет взят именно на это. Эффективность таких хозяйств намного выше единоличных. Плюс ко всему у нас уже частично создана инфраструктура для хранения и транспорта произведённой продукции. И перерабатывая промышленность тоже не заставит себя долго ждать. Колхозы будут поставлять уже готовую продукцию. И на экспорт мы будем отправлять тушенку вместо мяса и муку и макаронные изделия вместо зерна. С каждым годом наши заводы будут производить всё больше техники. Два-три года — и мы полностью будем независимы по тракторам от импортных поставок. К тому же для развития промышленности требуется множество рабочих рук. И вот как раз высвобождающиеся руки мы и намерены перетягивать на строящиеся предприятия. Я отпил чаю из кружки и продолжил:

— Всего пока будет два типа хозяйств: государственные и хозяйства в формате государственно-частного партнёрства. Множество собственников земель — практически сорок процентов от общего числа — предпочло её продать в пользу государства, но осталась и немалая доля тех, кто решил продолжать заниматься сельским хозяйством. Вот таких мы намерены привлекать к созданию совместных предприятий. Условия для тружеников села на них будут точно такие же, как на государственных, будем использовать те же передовые технологии — просто собственник земли будет получать дополнительную ренту. Но при этом собственник обязательно должен принимать участие в управлении и заниматься реальной деятельностью. Тем, кто хочет жить на ренту, прожигая жизнь в столицах, будем предлагать выкупать у них землю. Нам нужны хозяева земли, а не те, кто предпочитает почивать на лаврах своих предков, которым когда-то досталась эта земля от государства.

— Мне приносят газеты — наши и западные. И картина совершенно разная. Похоже, что Европа пока ещё не поняла, как относиться к переменам в нашем государстве. А у нас, в основном, победные реляции и подъём активности всего народа наблюдаю.

— Да вы правы. Если быть честным, то наши газеты сейчас подчиняются вновь созданному отделу пропаганды во главе с Ульяновым-Лениным. Он занимается проработкой идеологической базы, на которой будут строиться все отношения между государством и гражданином в нашей стране. Конечно, не без перекосов он работает, но это дело поправимо. Главное в целом: пар народ действительно спустил и теперь находится в ожидании перемен. Это как раз то самое, о чём Илья вам рассказывал на первой встрече. Революция была неизбежна. И слава Господу, что удалось её пройти без большой