Системный Творец V - Александр Сорокин

К нам с Лерианом подошла Ксела. Ее мраморное лицо, обрамленное строгой прической, было непроницаемой маской, но в бездонных темных глазах бушевала знакомая буря ярости и презрения.

— Веселенькая прогулочка нас ждет. — хрипло бросила она, не глядя ни на кого.

Из сумрака колонны возник капитан Децим. Его броня, отполированная до зеркального блеска, казалась куском ночного неба, застывшего в форме воина.

— Я провожу вас за пределы города. — отчеканил он глухим, безэмоциональным голосом. Не дожидаясь ответа, развернулся и твердым шагом направился к выходу.

Мы лишь переглянулись. Путь был один — вперед, вслед за неумолимым капитаном. Наш маленький отряд двинулся за ним, чувствуя себя пешками на гигантской шахматной доске, где игроком был сам император.

Мы шли в тишине по бесконечным, сияющим безупречной чистотой коридорам дворца. Светильники из матового стекла бросали на наши лица холодные, отчужденные блики. Снова миновали внутренний круг и разбитую Площадь Незыблемого Закона, где нетронутая Статуя Топора, насмешливо игнорируя разруху, служила немым укором. Прошли через второе кольцо, где аристократы в шелках и бархате провожали нас скрытыми, полными любопытства взглядами. Затем — через шумный первый круг, где гул голосов и лязг повозок звучали как музыка нормальной, настоящей жизни, которую мы, возможно, видели в последний раз. И вот перед нами те же сапфировые ворота, что всего несколько часов назад впустили нас в Астрариум, словно в рай, обернувшийся ловушкой.

Капитан Децим остановился и повернулся к нам. Его суровое, обветренное лицо оставалось непроницаемым, но в глубине холодных глаз на мгновение, словно искра, промелькнуло что-то неуловимое.

— Удачи. — произнес он коротко. Это простое слово прозвучало тяжелее любой торжественной речи. Возможно, это было сожаление. Или предчувствие. Или просто констатация того, что удача нам понадобится как никогда. Он резко развернулся и скрылся в проеме ворот. С тихим шипением они начали сдвигаться, наглухо отрезая нас от великолепия, власти и иллюзий столицы.

Визит к императору остался позади. Мы вновь стояли под бездонным небом, и ветер, принесший с собой аромат пыли и призрачных дымков, казался куда более искренним, чем удушающие благовония дворца.

Лериан, не произнеся ни слова, кивнул в сторону от монументальных стен, и мы послушно последовали за ним. Никто не решался нарушить тягостное молчание. Каждый был пленником собственных мыслей, своего личного, сокровенного ада, сотканного из страхов, сомнений, горьких истин и едва уловимой надежды.

Вскоре мы снова оказались на пустыре, куда нас телепортировал Лериан. Место было унылым и безликим: вытоптанная земля, чахлые кусты, а вдали, теряясь в дымке, виднелись силуэты столицы. Учитель остановился, огляделся, словно проверяя, нет ли погони, и тяжело, с надрывом вздохнул, будто наконец выпустил воздух, скопившийся в нем с самого начала аудиенции.

Ксела не выдержала первой. Она грязно, смачно выругалась, плюнув на землю.

— Надо было прикончить этого выжившего из ума монарха, пока была возможность! — прошипела она, сверкнув глазами в сторону стен Астрариума.

Лериан устало покачал головой. Его усталое лицо выражало лишь утомленную покорность судьбе.

— И что бы это изменило, Ксела? Ты же прекрасно понимаешь. Кассиан разорвал бы нас на части, не дав сделать и шага. А даже если бы чудом удалось… хаос и гражданская война в империи — это последнее, что нам сейчас нужно.

— Черт, да знаю я! — она с силой провела рукой по волосам, взъерошивая их. — Но легче от этого не становится. Так что, будем исполнять его безумный приказ? Пойдем помогать имперским шавкам «решить проблему» Леса? Или махнем на все рукой и вернемся в Пристанище? Пусть этот прогнивший мир горит в аду!

— Так нельзя. — тихо, но твердо сказал я. — Мир не прогнивший. В нем есть люди, и мы не можем просто так их бросить.

— Макс прав. — поддержал меня Лериан. — Бегство ничего не решит. Иномирцы придут и за нами. А с Лесом за спиной мы будем как загнанные звери.

Ксела тяжело, с надрывом вздохнула, словно сбрасывая с себя невидимую тяжесть. Ее плечи поникли.

— Ладно, чертовы идеалисты. — проворчала она, снова выругавшись, но уже без прежнего жара. — Окружена одними альтруистами… Значит, идем на верную смерть, потому что «так надо». Прекрасно. Но сперва я возвращаюсь в Пристанище. Мне нужно привести себя в порядок, переодеться из этого дурацкого платья в нормальную одежду и взять свои… игрушки. Без моего личного арсенала в этом веселом путешествии к центру ада нам и часа не продержаться.

— Возьми с собой Каэла. — сказал я, внезапно вспомнив о парне. Его бледное, напряженное лицо мелькнуло перед глазами.

Ксела удивленно подняла бровь.

— Зачем? Нянькой ему что ли буду?

— Ему нужно лечение. Без моей помощи его новые ноги убьют его за несколько дней. А я уверен, наша «прогулка» затянется надолго.

Она на секунду задумалась, мысленно взвешивая все «за» и «против», затем резко кивнула.

— Поняла. Возьму парнишку. Еще один обреченный в нашей веселой компании. Будем отрываться вместе.

— И, Ксела. — добавил Лериан. — Захвати из моей лаборатории ящики с необработанными кристаллами. Все, что найдешь.

— Зачем тебе этот хлам? — поморщилась она. — Тащить его — лишняя морока.

— Ты все поймешь, когда принесешь. — таинственно ответил учитель. — И поверь, чем больше кристаллов притащишь, тем счастливее будешь сама в конечном счете. Это… изменит все. Возможно, это единственное, что даст нам реальный шанс.

Ксела пристально, оценивающе посмотрела на него, пытаясь разгадать скрытый смысл. Затем махнула рукой, смирившись с чудачеством старого Творца.

— Ладно, ладно, будь по-твоему, старый чудак. Тяжело в учении — легко в гробу.

Она отступила на шаг, ее фигура исказилась, поплыла, и через мгновение буквально втянулась в землю, не оставив и следа. Перемещение Творцов всегда выглядела зрелищно.

Теперь мы остались вдвоем с Лерианом. Он повернулся ко мне, его лицо стало серьезным, почти отцовским, и положил руку мне на плечо. Его пальцы, холодные и цепкие, сжались с неожиданной силой.

— Макс, слушай внимательно и запоминай. Впереди нас ждет чертовски опасное время, самое серьезное испытание за всю мою долгую жизнь. Лес… не просто силен, он другой: не мыслит, не чувствует, а просто… существует, поглощая и перерабатывая всё на своем пути. И он не прощает ошибок. Малейшая оплошность, секундная потеря бдительности — и тебя нет. Держись рядом, не геройствуй, не лезь на рожон, не поддавайся на провокации. Твоя сила стремительно растет, но против того, что ждет нас в глубине, грубой мощи может не хватить. Так у тебя будет больше шансов выжить. Понял?

Я молча кивнул. Слова