Меж авторский цикл "Боло". Компиляция. Книги1-13 - Кейт Лаумер

Через 0,03 секунды после уничтожения ракет очередь гиперскоростных кольцевых снарядов, выпущенных со стороны аномалии, в клочья разносит расходуемое сенсорное устройство.

Моя способность хранить и обрабатывать информацию на порядки превосходит возможности коллоидного разума, которому я служу; но все равно в любое данное мгновение мне доступна лишь часть знания, хранящегося в моих базах данных. И сейчас, пока я заменяю сенсор, в то время как шесть новых ракет устремляются ко мне от их аномалии, я слышу баритон техника, менявшего катки моего левого борта семьдесят четыре года назад.

Пора, пора собираться,

Хватит без дела слоняться —

Полный вперед! —

поет он.

Иногда, чтобы замкнуть дерево решений, мои процессоры подражают коллоидному мозгу. Я слишком долго ничего не делаю.

Я начинаю движение и, чтобы не подставлять под огонь нижнюю броню, просто сметаю гребень укрывавшего меня холма.

И у прямого, и у непрямого огня есть свои преимущества и недостатки. Возможности стрельбы прямой наводкой ограничиваются ландшафтом и, в случае достаточно мощного орудия, кривизной самой поверхности планеты. Но хотя артиллерийским огнем непрямой наводки можно поразить почти любую цель, траектория боеголовок неминуемо ведет к увеличению времени полета и уменьшению максимальной скорости снаряда. При попадании артиллерийские снаряды менее эффективны, нежели оружие прямой наводки; а наиболее разрушительное артиллерийское оружие — лучевое — может стрелять исключительно прямой наводкой.

Самое большое неудобство при стрельбе энергетическим оружием заключается в том, что стрелку приходится выходить на дистанцию прямой видимости своей цели. Боло созданы с расчетом на то, что должны выжить, даже если цель их видит.

Мои гусеницы проносят меня сквозь облако распыленного камня, только что бывшего гребнем холма. Скорострельные орудия поливают аномалию непрерывным потоком снарядов. Кольцевые снаряды перемешаны с фугасными в случайном порядке, основанном на реликтовом излучении.

Я надеюсь, что это смутит вражескую оборону. Единственным очевидным результатом моей тактики становится лишь то, что спустя 0,03 секунды после того, как первый фугасный снаряд должен был попасть в аномалию, враг начинает использовать такие же заряды, беспомощно вспыхивающие на моих электромагнитных экранах.

Я вырываюсь из облака каменной пыли. Я выравниваюсь и выпускаю в аномалию заряд из «Хеллбора».

Отдача сотрясает даже мой сверхмассивный корпус. Инициированный лазерами термоядерный взрыв выбрасывает по оси орудия мощный поток ионизированной плазмы. Такой разряд способен расплавить гору или отколоть кусочек луны.

Плазменное копье не оказывает на аномалию никакого различимого эффекта, но спустя 0,03 секунды в меня ударяет ионная молния.

Я жив. Почти секунду я не способен думать ни о чем другом. К жизни возвращаются отключившиеся, чтобы не сгореть от перегрузки, контуры и цепи.

Я получил серьезные повреждения. Корпус и системы привода практически не затронуты. Почти все противопехотные заряды вдоль бортов испарились в одной ослепительной вспышке. Это меня не беспокоит, так как вероятность того, что я встречу вражескую пехоту, кажется, стремится к нулю.

Уничтожено 87 процентов внешнего коммуникационного оборудования. Большинство антенн просто испарились, несмотря на защищающие их ставни из кремнестали. Я обхожу сгоревшие контуры и выпускаю наружу запасные антенны.

Системы непрерывного огня в момент удара были активны. Проникшая в окна экранов плазма сожгла орудия, омыла весь корпус, избавляя его от большинства наружных устройств, и даже проникла в башню сквозь один из орудийных портов. Все вооружение и сенсорное оборудование внутри башни превратилось в безобразный слиток металлокерамической магмы.

Поворотное кольцо башни тем не менее не заблокировано, и механизм привода тоже работает. Я разворачиваю башню так, чтобы безнадежно испорченная передняя броня смотрела прочь от аномалии.

В мое сознание неожиданно врывается мысль, объясняющая все продемонстрированные врагом возможности.

Застопорив правую гусеницу, я резко разворачиваюсь на месте. Изменение направления движения вздымает между мной и аванпостом целую тучу земли и камней. Хотя мой размер и инерция столь велики, что мне не удается полностью уклониться от второго разряда, большую часть его энергии принимает на себя земляная взвесь. Мой корпус сотрясает мощнейший взрыв, но я теряю лишь только что замененное коммуникационное оборудование.

Я передаю свое открытие командованию, используя все оставшиеся в моем распоряжении каналы связи. Я даже подготавливаю коммуникационную торпеду, используемую для связи в самых неблагоприятных обстоятельствах. Трудно спорить с тем, что эти обстоятельства наступили.

Залп «Хеллбора» уничтожил системы наведения артиллерийских ракет, выпущенных по мне врагом секунды назад. В наступившем после близкого попадания плазменного разряда мгновении тишины я выпускаю торпеду. Она уносится прочь, чтобы предупредить командование. В хаосе падающих боеголовок враг не замечает еще один выстрел.

Мой противник вовсе не отражает материю. Скорее они отражают грани темпоральной реальности. Наша разведка не нашла свидетельств наличия у Анцети звездолетов просто потому, что любая их планета может оказаться в точке пространства, где она когда-то была или когда-нибудь окажется. До тех пор пока существует конгруэнтность между «сейчас» и «когда», врагу нет необходимости переходить вечное настоящее.

Персоналу исследовательской станции, которую я должен уничтожить, удалось улучшить эту технологию. Они создали особый участок пространства-времени, в пределах которого все, что может существовать, действительно существует, если в матрицу реальности попадает образец этого чего-то.

Их инструментом и является эта аномалия, со стороны выглядящая словно ничего не отражающая бездна. Она представляет собой перестраиваемую трещину в местном пространстве-времени. Они используют это окно для того, чтобы ловить образцы, копии которых спустя 0,03 секунды выбрасываются в нашу реальность и могут быть направлены обратно на противника.

Сначала они скопировали огневую мощь роты пехоты, потом батареи реактивной артиллерии, а потом — по моей вине — Боло Марк XXX. У меня остается всего один вариант.

Между мной и станцией нет ни единого укрытия, способного меня спрятать. Хотя мои двигатели работают на полную мощность, ничто материальное не может обогнать разряд «Хеллбора». Третий разряд накрывает меня целиком.

Ударная волна выбивает почву из-под моих гусениц. Башня превращается в раскаленный добела огненный шар. Электромагнитные генераторы башни были повреждены еще первым попаданием и не смогли противопоставить второму прямому попаданию больше 60 процентов расчетной экранирующей мощности. Юбки с левого борта сорваны начисто, несколько звеньев гусениц на мгновение заклинивают. Мощности двигателя хватает, чтобы разорвать сцепившиеся звенья, но я снова замедляюсь, и меня заносит из стороны в сторону.

Моя цель — исследовательская станция. Возможно, врагу не удастся повторить успех этой группы ученых прежде, чем наши силы полностью разобьют врага. Этого я не могу знать, да это и не важно. Вот моя цель, которую я должен уничтожить.

Я открываю необходимые программы и обхожу блокирующее протоколы. Вышедший из