Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Спасибо, Азат, — улыбнулся Борис, потянувшись за бокалом. — Мне приятна твоя забота. Но как посмотрит на это твой отец? Ведь знакомства такого рода подразумевают гораздо больше…

— Ничего страшного в этом не вижу, — пожал плечами княжич Урусов. — Разве я не могу показать своей сестрёнке белоснежную ласточку-яхту? Альфия не маленькая девочка, чтобы спрашивать разрешения у отца, для этого есть я, — он подбоченился, гордо выпятив подбородок. — Тем более, ты в Симбирске человек новый, не успел связями обрасти, да и девушки нет, как я понимаю…

— Ну… почему? — осторожно проговорил Борис, вспомнив секретаршу губернатора Гротта. С такой не стыдно на любой вечеринке появиться, даже на великосветской. Красивое платье, причёска и макияж сделают из любой девицы обольстительную даму. А той и делать ничего не надо, только очки снять. Подобной бутафорией княжича Волынского не обмануть. — Просто я пока не горю желанием знакомиться для длительных отношений.

Азат рассмеялся, скрывая досаду. Ему не понравился отказ петербургского княжича, который срывал задумку сблизить Род Урусовых с Волынскими. Может быть, причина была иной, но слишком неуклюже Борис показал свою незаинтересованность в знакомстве с Альфией. Азат сделал пару глотков вина, но бокал оставил в руке, покачивая его и рассматривая маслянистые дорожки на стенках.

— Впрочем, я бы с удовольствием познакомился с твоей сестрой, Азат, — Борис уловил укоризненный взгляд Велимира и быстро исправился. — Ты прав. Без поддержки семьи и привычного образа жизни приходится трудновато.

— Так я о чём и говорю? — расплылся в улыбке княжич Урусов. — Сестра знает толк в том, как увлечь мужчину. Поверь, тебе с ней не будет скучно. О платьях и украшениях она с тобой говорить не станет.

— Хотелось бы верить, — пробормотал Борис, на что собеседники весело рассмеялись.

Они сидели уже второй час в ресторане, без спешки наслаждаясь вкусной едой, но Велимир, судя по напряжению, согласился прийти сюда не ради плова и шашлыка.

— Азат, ты выяснил что-нибудь насчёт Гринцевича? — наконец, спросил он, уловив момент, когда можно переходить к вопросам иного рода.

Урусов нацепил на вилку кусок сочащегося мяса, лежавшего на лаваше, повертел его перед глазами, как будто не торопился давать ответ. Или вообще не хотел разговаривать на эту тему.

— Не лез бы ты туда, брат, — обронил он. — Плохой человек, мутный. Я с отцом разговаривал, он заинтересовался им только из-за того, что заключил с одной компанией из Симбирска контракт на строительство бизнес-центра. Пока не стану называть имя заказчика… Так вот, отец начал собирать информацию. Знаешь, куда тянутся ниточки? В Екатеринбург. Есть у Гринцевича делишки в «казённом городе», и не простые, а криминальные. Его сам Горец знает, Паша-Холод, Чекан, Ферзь… Известны тебе эти люди?

— Не пристало аристократу с какой-то мразью дела иметь, — поморщился Велимир. — Получается, Броня у нас важняк?

— Не совсем, — усмехнулся Азат. — Он с ворами дела имеет совсем иные. Поговаривают, с фармагиками связался, предлагает услуги по хранению и пересылке в другие города. А там, сам понимаешь, иной уровень.

— Ты так спокойно говоришь об этом, как будто узнал, что кто-то на рынке продаёт протухшее мясо, — Велимир задумчиво макнул в аджику свёрнутый в трубочку лаваш. — Это же государственное преступление. За него на каторгу не сажают, а сразу на эшафот.

— Не наше дело, брат, — отрезал Урусов. — Если человек хочет заразу употреблять, всегда найдётся тот, кто ему предложит товар. Мне безразличны и те, и другие. Мой Род занимается крупным бизнесом, даёт деньги на строительство школ, театров, поддерживает приюты. Всё официально, легально и правильно. Мы все, — он обвёл пальцем сидящих, — приносим пользу империи. И этим гордимся. Не марай руки, Велимир, не лезь в эту грязь. Хочешь ещё совет?

— Хочу, — кивнул Шереметев, нисколько не кривя душой.

— Если изготовление, распространение и сбыт магического наркотика относится к государственному преступлению, им должны заниматься силовые структуры, — Азат допил вино и немного раздражённо поставил бокал на стол. — Есть такая служба, ИСБ называется, знаешь? Главой его является граф Возницын…

— Я об этом осведомлён не хуже тебя!

— Запроси аудиенцию с ним, обрисуй ситуацию, и пусть Гринцевича берут за жабры. Твоя совесть чиста, гражданский долг исполнен.

— Действительно, Велимир, так и нужно сделать, — поддержал Урусова Борис, тоже не желавший влезать в разборки с каким-то мутным типом. Не тот уровень.

— А есть доказательства, что Броня занимается фармагиками? — княжич Шереметев обвёл взглядом собеседников. — Каким же идиотом я буду выглядеть, когда заявлю о преступлении, а оно будет заключаться лишь в том, что инструктор патриотического клуба чуть-чуть превышает свои должностные обязанности! Тянет на административный штраф и угрожающее покачивание пальца графа Возницына. Вроде ата-та получается, не более!

— Брат, зачем тебе возня в муравейнике? — искренне удивился Азат столь бескомпромиссной позиции Велимира. — Ты говоришь, местная полиция, губернатор и прочая мелкая сошка не хотят реагировать на ситуацию. Я понимаю, они тебе красивую сказочку рассказывают про клуб для молодых заводчан и слободчан. Им так хочется. За это и орден получить можно, благодарственную грамоту от императора, а ты приходишь и рушишь им картину мира. Зря. Шакала не приручить к хозяйской плётке. Он верным псом не станет, только разозлится. Не хочешь попасть впросак с Гринцевичем, сделай запрос в МВД. Там же твой дядя, Борис, министром, да?

— Дядя Андрон, точно, — кивнул Волынский.

— Ну и в чём проблема? — Азата заулыбался. — Не зря судьба привела тебя, Боря, в Симбирск! Давайте лучше вина выпьем, о серьёзных делах поговорим!

— Я уже позвонил дяде, — вдруг сказал Борис. — Обрисовал ему ситуацию, и тот пообещал разобраться. Возможно, скоро сюда нагрянет комиссия, чтобы проверить работу местного департамента полиции.

— А почему я об этом не знаю? — нахмурился Велимир. — За моей спиной такое решение принимать — не самый лучший вариант.

— Велик, а что я мог сделать? — развёл руками Борис. — Ты же упёрся с этим Броней, не хочешь понять одну мысль: да никому не нужна головная боль с местной шпаной. Вот если Гринцевич затеет государственный переворот — тут все быстро зашевелятся!

— Тише, братья! — заволновался Азат и стал крутить головой, словно хотел найти в кабинке спрятанные средства записи. — Не