Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Но он же волхв! Мог применить Силу!

– Заблокировали его Силу! Кто-то здорово поработал с его энергопотоками. Полагаю, что и Тамару «обезоружили» таким же способом. А кто обладает достаточной квалификацией, чтобы сотворить такое? Твой Ломакин? Его, кстати, ищут. Куда-то пропал.

– Бред какой-то, – Константин Михайлович все же опустился в кресло, но в этот раз окрика не последовало. – Что там произошло?

– Отлично спланированная акция, – жестко ответил брат-император. – Говоришь, не знаешь, кто такой Бэккет? Не в курсе? Шпион американский, сотрудник разведуправления по дальневосточному региону. Ладно, я сам еще многого не знаю. Наворотили вы мне дел по самую маковку, Меншиковы. Хлебать полной ложкой, не выхлебать.

– Может, привлечь Тайный Двор? – предложил великий князь. – Младший Назаров – один из воспитанников потайников. Я думаю, он сразу побежит за помощью своих друзей. Не будет в сторонке торчать.

Император только усмехнулся, держа при себе некоторые мысли. Знал что-то, но не хотел пока говорить.

– Не будем ему мешать, – кивнул он. – Отличная шумовая завеса. Пусть дерзает. Он сейчас злой и страшный. Если найдет Тамару, одними привилегиями не отделается. И еще: не вмешивайся сейчас в процесс. Какие бы я ни стал делать заявления, постарайся оставаться адекватным, не наломай дров. Сейчас время работает против нас, но как-нибудь вывернемся. Ты меня понял? Что бы я ни говорил, не верь ничему. Я постараюсь сыграть кровожадного ублюдка, собью уверенность с рож американских конгрессменов. Пока они будут менять стратегию давления на Россию, Тамару должны найти и тихо изъять. Все понял?

– Вполне.

От брата Константин Михайлович вышел если не обнадеженный, то уже более спокойный. Какие бы преференции император ни выгадывал из ситуации, сейчас важным оставалось найти дочь и вернуть ее домой живой и невредимой.

Глава семнадцатая

Албазин, июль 2009. Тамара

Приходить в себя оказалось делом мучительным и трудным. Все тело казалось одеревеневшим, словно его держали в узком длинном ящике с минимумом пространства, достаточного для того, чтобы почесать нос или вытянуть руки вдоль тела. Но не это оказалось самым плохим. Состояние организма вызывало тревогу. В горле стоял какой-то противный ком, отдающий застарелой плесенью, а желудок крутило невыносимой болью. Тошнота периодически возникала из глубин и с помощью спазмов стремилась найти выход наружу. Стоически сдерживая себя, Тамара не спешила освободиться от желчи, уродующей ее пищевод. Не на себя же блевать, в конце концов. Можно и потерпеть. Надо лишь осмотреться, где она находится.

Приоткрыв глаза, девушка повела ими из стороны в сторону. Полутьма окружала ее, не давая возможности точно определить место своего заточения. То, что ее похитили, она осознавала четко. Помнила все тонкости злосчастного утра: как к ней забежал Гриша Старицкий с вытянутым от непонимания и ужаса лицом, что куда-то пропала Сила; потом появление этого странного американца Джека и предательский удар по затылку чем-то мягким и тяжелым. Все это Тамара помнила, кроме дороги и места, куда ее привезли. В отключке она была очень долго. Если судить по сгущающимся сумеркам за маленьким замызганным старыми потеками дождевых капель оконцем, сейчас уже вечер. Неплохо так она «поспала»!

Повернувшись на бок, княжна пожалела об этом. Желчь рванула вверх, и сдерживать себя уже не было сил. Облегчив желудок, Тамара почувствовала себя униженной и раздавленной. Лежит в каком-то сарае на жесткой поверхности, застеленной тонким соломенным матрацем или циновкой, под головой маленькая подушка, набитая то ли опилками, то ли слежавшимися перьями. Великолепное ложе!

Лучше всего сейчас встать, чтобы проанализировать, как функционирует организм. Тамара заставила себя сначала сесть и первым делом оглядеть с ног до головы. Все нормально. Никто не покушался на девичью честь. Темно-бордовая рубашка в крупную клетку расстегнута лишь на две пуговицы. Не страшно. Под ней футболка. Специально так оделась для пикника. Бриджи тоже в порядке, на ногах легкие кроссовки. Видимо, как привезли сюда, так и бросили неподвижным бревном. Пока очухается, сообразит… А время идет. Хорошо уже то, что голова не кружится, затылок слегка побаливает, но не критично. Желудок успокоился. Но медикаментозный запах изо рта вперемешку с плесенью и горечью ее убивал больше всего и делал такой несчастной и жалкой.

– И где же я? – слабым голосом спросила саму себя Тамара, всего лишь для самоуспокоения. Гнетущая тишина в сарае и за его стенами давила на уши. Напрягая слух, пыталась разобраться в звуках. В любом случае что-то должно дать подсказку. Ага! Вот что-то стукнуло по крыше, прокатилось из одной стороны в другую и затихло. Потом раздался легкий шорох чего-то, словно мелкую крупу рассыпали сверху. Пару раз звонко гавкнула собака. Слава Творцу! Все-таки она здесь не одна, пусть и с похитителями!

– Собака – это уже хорошо, – призналась себе Тамара и встала, старательно обходя засыхающую дурно пахнущую лужицу. Внезапно она поняла, что стоит на земляном полу, и с радостью закидала продукты выделения землей, активно работая ногами. Хотя бы вонять не будет. Но что же это за место?

Ее глаза привыкли к полутьме, и теперь можно хоть что-то разглядеть. Помещение было небольшое, шагов так шесть в длину и четыре в ширину. Потолок очень низкий, что для высокой девушки было некомфортно. Макушка то и дело задевала за какие-то жерди, протянувшиеся от одной стены до другой. Наверное, на них сушат одежду и носки, появилась первая рациональная мысль. Вон там, в уголке, небольшая чугунная печка, обложенная диким камнем. Труба, обмазанная алебастром, уходит в потолок. Вдоль дальней стены протянулись полати из грубо сколоченных горбылей, где Тамара и лежала до сей поры. Скорее всего, ее увезли куда-то за город или в лес, подумала княжна. Такие домики никто в черте города или в дачных поселках строить не будет. Пещерная хибара какая-то, предназначенная для кратковременного пережидания непогоды. Или для охотников, что шастают по лесу до первого снега. Практического опыта распознавания таких мест у Тамары не было, но она много читала, особенно мемуары знаменитых путешественников, и кое-какое представление о жизни вне столицы имела.

Подойдя к обнаруженной двери, осторожно подергала. Как и думала – закрыто. И в щели не посмотреть. Отесанные жерди, составляющие дверное полотно, тщательно пригнаны друг к другу, а с другой стороны, наверное, натянут то ли дерматин, то ли кусок брезента.

Теперь о себе, любимой. Первое, что Тамара сразу почувствовала – Сила ее никуда не делась, но была блокирована настолько мощным ограничителем, что