Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

В тот момент, признаться, я не имела в виду никого особенного, просто предполагала, что после статьи многие захотят увидеть ла Рона, непосредственного участника описанных в газете событий, но неожиданно для самой себя выступила в роли прорицательницы. Необычная гостья действительно явилась; порог она, впрочем, переступить не осмелилась, задержавшись на крыльце. Но её броские юбки в чёрно-белую полоску не могли остаться незамеченными; правда, тёмная траурная накидка смягчала впечатление, превращая яркий стяг в сигнал о помощи.

Фея Ночи, безусловно, хотела, чтобы я издали заметила её; но становиться мишенью для сплетен в кофейне она не желала.

– Мэдди, будь так добра, подай мне плащ, – попросила я через плечо. – Да, и шляпку. Я намереваюсь немного прогуляться.

Догнать Фею мне удалось лишь на углу улицы.

– Мисс Ишервуд! – воскликнула я, шагая, пожалуй, слишком широко и поспешно для леди; но иначе настигнуть циркачку было бы невозможно. – Я… я соболезную вашей утрате.

Она остановилась так резко, словно одной ногой угодила в капкан.

– Оставайтесь в кофейне, леди Виржиния. Чую, нынче вечером ваш пронырливый приятель обеспечит там аншлаг.

Ответ прозвучал колко, обидно, однако с места Фея не сдвинулась. Спина её, обычно прямая, точно у образцовой гувернантки перед строгим нанимателем, сейчас оказалась согбенной, словно на плечах лежала огромная невидимая тяжесть. И тут же я ощутила холодок узнавания… О, как знакомо было это чувство! Отчаянно жаждать сочувствия – и не позволять его себе; так изнывающий от жажды путник отворачивается от чашки с водой, если думает, что питьё отравлено. После смерти леди Милдред я хотела, я искала поддержки, но и в особняке на Спэрроу-плейс, и в «Старом гнезде» вынужденно делала вид, что мне этого не надо. Ведь наследница Эверсанов и Валтеров, «молодая графиня», должна быть сильной, несмотря ни на что; малейшее проявление жалости грозило превратить меня в беспомощную девочку, в дитя, едва совершающее первые шаги.

Глупейшее из заблуждений.

До откровенной грубости настоящая леди опуститься не могла, и потому холодность стала тогда моим щитом. А вот мисс Ишервуд была свободнее – и потому без раздумий выплескивала накопившуюся ярость в жгучих упрёках… и всё-таки она нуждалась в поддержке.

– Если вы о мистере ла Роне, то вам доподлинно известно, полагаю, что статью в «Бромлинских сплетнях» он написал не по собственной воле и точно не ради славы, – вздохнула я, обходя мисс Ишервуд и становясь перед нею. Очутись на её месте леди Вайтберри – я бы взяла её под локоть, Мэдди я бы обняла… Но с циркачкой мы, увы, не были подругами, и, боюсь, она бы ударила меня сейчас, попытайся я сделать нечто подобное. – Что же до детектива Эллиса, то единственное его желание – поймать преступника как можно скорее и избежать новых жертв.

– Это уже два желания.

Голос Феи прозвучал хрипло и грубовато.

– Пусть так, но разве они не согласуются с вашими?

Некоторое время мы стояли друг перед другом. Я терпеливо ждала; она смотрела вниз, гневно, по-мужски, сжимая кулаки. Потом её словно отпустило что-то. Фея Ночи выпрямила спину и, взглянув мне прямо в глаза, дёрнула подбородком.

– Хочу пройтись, голову проветрить. Вы со мной?

– Да, разумеется, – кивнула я без улыбки. – Иначе зачем бы мне выходить на улицу? И погода к тому же располагает к прогулкам.

И тут, как назло, налетел порыв ветра, попытавшись сорвать шляпку с моей головы, а следом хмурое небо расщедрилось на мелкую, больше похожую на туман морось. Фея растерянно моргнула, посмотрела на пышные, низкие тучи – и рассмеялась, коротко и невесело.

– Да уж, располагает… Но всё лучше, чем торчать в этом проклятом месте.

Она сказала это чуть погодя, когда мы уже некоторое время в молчании шли по улице рядом, чинно, как две воспитанницы пансионата.

– Проклятом? – осторожно спросила я. – Вы бранитесь или?..

– Или, – поморщилась циркачка. – Скажите, леди Виржиния, вы верите в возмездие?

Меньше всего это походило на праздный вопрос, но с ответом я замешкалась.

Мне вспомнилось, как долго Душитель с лиловой лентой безнаказанно вершил свои злодеяния, и как стоял Дуглас Шилдс над телом убитой им Эвани, и как Финола Дилейни с лёгкостью бежала из тюрьмы; но также пришли на ум и другие случаи – внезапная смерть во сне Доминика Синглтона, едва не погубившего леди Абигейл, и помешательство его сообщника Чарльза Стаффорна…

И – Эллис. Отчего-то его лицо привиделось особенно ясно.

– Да, мисс Ишервуд, – откликнулась я, глядя в серое, изменчивое небо. – Я верю в возмездие, но лишь когда оно вершится человеческими руками.

Фея Ночи бросила на меня долгий взгляд, точно пыталась взвесить и оценить этот ответ, а затем произнесла:

– Ну, что же, а я-то человек дремучий, потому и в судьбу тоже верю. И в призраков. Потому что, клянусь своими руками, на днях я видела одного.

Признаться, по спине у меня точно ледяной ветерок пробежал.

– В ночь, когда погиб доктор Барнелл?

Она кивнула, механически, неосознанно оттягивая от горла шейный платок, точно он душил её, хотя зябкий ветер и морось наоборот побуждали закутаться поплотнее.

– Мы с Барби как раз возвращались в лагерь, усталые – сил нет. У нас один гость припозднился, а кэбы мимо амфитеатра, знаете ли, нечасто ездят. Пока Арчи хоть один нашёл, наверное, с час прошло уже…

Что-то в её рассказе меня царапнуло.

– Погодите. Что за гость? Вроде бы я слышала, что вы в лагерь чужих не пускаете.

– От кого? От Норманна этого? – нахмурилась Фея. Забавно: она явно недолюбливала Эллиса, в то время как он отзывался о ней с большой симпатией. – Не любим тех, кто вынюхивает лишнее, всё так, ну а кто любопытных привечает? А это и не чужой вовсе был, а свой практически, доктор Брут, они с Лео то ли приятели, то ли вовсе родичи… Забавный такой старикан, не ходит почти, но знает много, да и по молодости вроде тоже с бродячим цирком таскался. Но речь не о нём: пока мы его в кэб сажали, пока этот кэб толкали, чтоб колесо из ямы вывернуть, в лагере заиграл рог. И его звук, чтоб мне на этом самом месте сквозь землю провалиться, я знаю хорошо. И Барби тоже. Мы оставили старика на попечении Арчи, а сами со всех ног побежали в лагерь. И