Фантастика 2024-82 - Алексей Переяславцев

Берлине. Именно это и сообщили господину инженеру из Советской России. Справедливость требует уточнить: немцы отклонили предложение об оплате наличными, а вместо этого предложили продажную цену за столь мизерное количество металла просто включить в счет наркомату внешней торговли. Доставить же закупленное германская сторона предложила ценной бандеролью. После перешептывания с другими представителями делегации господин Александров дал на это согласие.

Глава 6

Полет Гризодубовой и ее экипажа несколько отличался от того, в котором командиром был Чкалов.

Почты оказалось неожиданно много: чуть не три тонны. По приказанию командира экипажа (на этом также настаивали Чкалов и Байдуков) мешки тщательно привязывали ремнями к сиденьям. Рядом располагались двое почтальонов, вид которых демонстрировал полное обалдение. По размышлении решили обойтись без бортпроводниц, так что радистка Катерина ЛиповАя (она обижалась, если ее фамилию произносили с ударением на первый слог) еще неделю назад лично проинструктировала как почтальонов, так и двух корреспондентов. От 'Правды' назначили старого полярного волка Хвата. Ему случалось ходить на пароходе 'Челюскин' и летать на самолетах полярной авиации, так что по всем параметрам Лев Борисович мог считаться опытным путешественником. В другом мире и в другое время льстецы назвали бы его экстремалом. От газеты 'Известия' участвовал Евгений Петрович Петров.

Чкалов же лично настоял, чтобы всем на борту были выданы теплая одежда, обувь, а равно озаботился запасом провизии, благо о перегрузе машины можно было не беспокоиться. Иначе говоря, принимались меры на случай вынужденной посадки там, где условия не подмосковные. Впрочем, неделей раньше для его экипажа были предусмотрены такие же меры безопасности. Тогда же прозвучал приказ ни в коем случае не брать с собой ручки-самописки - протекут, дескать.

Машину на взлет повела, разумеется, лично Валя Гризодубова. Дело уже было привычным, налет именно на этой машине у нее составлял сто пятнадцать часов. Второй пилот Дина Новикова - ее настоящее имя было Евдокия, но о том знали лишь кадровики - сидела рядом в полной готовности взять на себя управление, каковая пока что не требовалась.

Чем ближе было до Хабаровска, тем больше хмурилась командир. Подчиненные видели это, но помалкивали. Причина была суеверного плана: полет шел настолько штатно и гладко, что любой бывалый летчик сразу же мог заподозрить, что судьба готовит пакость не из мелких. И так продолжалось вплоть до посадки. Корреспонденты, чувствуя себя бывалыми воздушными волками, прямо излучали самодовольство. Отчасти оно было следствием и неслыханного комфорта, и чудовищной высоты полета, и скорости машины - а эти цифры до журналистов довели. Впрочем, любование собой и самолетом не мешало газетчикам расспрашивать, глядеть в иллюминаторы и строчить, пристроившись на не особо удобном столике. Поскольку огромный самолет летел исключительно плавно, почтовые мешки раскрепили. Почтальоны занимались распривычным делом: сортировкой почты. Ощущения у тружеников доставки корреспонденции были даже получше, чем если бы работа шла в тряском почтовом вагоне. Горячий обед также получил наивысшую оценку.

Встречающие в Хабаровском аэропорту добавили оптимизма. Разумеется, почтальоны тут же передали мешки с разобранной почтой коллегам - со всеми сопроводительными документами, понятно. Это вызвало дополнительный поток одобрения. Конечно же, дальневосточники немедленно пожелали отослать сколько-то корреспонденции в Москву. Гризодубова возражений не имела. Против съедобных подарков также никто и ничего не возразил.

И тут полоса везения кончилась. Метеорологи посулили ухудшение погоды по маршруту. Командир, выслушав прогноз, кивнула в знак понимания и немедленно приказала вылетать как можно быстрее. Почему-то Валентина Степановна лично проконтролировала процесс заправки, хотя бортмеханик могла бы это сделать не хуже (в конце концов, это входило в круг ее обязанностей).

Машина взлетела штатно, но не прошло и сорока минут, как неприятности начались.

- Фронт впереди, высота одиннадцать тысяч двести.

- Вижу. Дина, обходи слева по краешку.

Второй пилот решила, что поняла невысказанное. Командир явно хотела избежать ненужного риска. А ослепительно-белый верх мощной кучевки был отнюдь не безопасным местом для полетов. И в порядке подтверждения угрозы внутри облака полыхнули три отблеска молний.

- Надо пассажиров предупредить.

- Я скажу.

Эта возможность была одной из технических новинок. Пилотам незачем было напрягать голос и даже вставать с места: сообщение шло через громкоговорители.

- Товарищи пассажиры! Просим пристегнуть ремни на сиденьях.

Эти слова вызвали легкую настороженность в салоне.

- Мы входим в зону, где возможна болтанка. Товарищи почтальоны, закрепите мешки с корреспонденцией и воздержитесь от ее разбора вплоть до особого извещения. Товарищи корреспонденты, соберите ваши бумаги и письменные принадлежности.

Пока Ил-18 потряхивало в воздухе, экипаж напряженно работал. Радистка Липовая собирала в эфире все сведения, связанные с погодой. Самая нужная информация, разумеется, записывалась. Штурман Раскова, прикусывая губу, прикидывала варианты маршрутов. Пилоты не покидали кресел, хотя по инструкции одна могла отдыхать, пока другая вела самолет.

- Обширный фронт. Но через полчаса по расчету должны выйти на оптимальный маршрут, - деланно-небрежно заметила штурман.

- Ой, Мариша, не кажи 'гоп'...

Надо заметить, что Гризодубова, будучи родом из Харькова, говорила с неистребимым южнорусским произношением, а при случае вполне свободно могла объясняться на суржике.

На этот раз Раскова не ошиблась: фронт и в самом деле через почти полчаса оказался обойденным.

- Катерина, что там впереди?

- От Красноярска есть метеоданные, так он далеко к югу...

Болтанка утихомирилась. Позеленевшие было почтальоны воспряли духом и продолжили разборку корреспонденции. Командир даже распорядилась относительно обеда. Что до газетчиков, то бывалый морской волк Хват ненавязчиво давал понять, что ему-де подобная качка нипочем, а Петров, родившийся и выросший в Одессе, отличался природной стойкостью к колебаниям опоры.

Но пройденный фронт оказался даже не предпоследним. Вполне оправданное нежелание Гризодубовой рисковать рекордом и машиной обошлось недешево в части расхода горючего.

Из всех встречающих больше всех волновался экипаж Чкалова. Имея хороший опыт в подобных передрягах, они лучше любого другого сознавали, насколько солоно приходится их 'девчатам'. Кстати, те большей частью были замужними женщинами, а некоторые даже обзавелись детьми. Павел Беляков всеми силами пытался получить информацию о курсе, сносе, отклонении и прочих штурманских премудростях, но большой точности не достиг. Правда, он вычислил, что к Москве машина идет без большого запаса по горючему, а потом очень тихо доложил Чкалову, что запас, мол, еще меньше, чем предполагалось.

Ил-18 садился на родном аэродроме... ну, не сказать, чтобы на последних каплях, но точно на последних литрах горючего. Будь то регулярный пассажирский рейс, командир почти наверняка запросила бы промежуточную посадку. Зато имевшиеся на каждом пассажирском месте бумажные пакеты, назначение которых было объяснено, так и остались неиспользованными, чем почтальоны втайне