Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

выхода метнулся рыжеволосый щуплый парнишка, по виду так не старше первокурсника. Стоп! Он и был первокурсником. Это же наш Барри! Пока я морозила уши на северной границе, а потом умирала от скуки, перекладывая вилки и ложки, он что же, получил дар оградителя?

— Я сейчас! — крикнул он.

Тай пытался дотянуться до арроу, но тот неторопливо, будто издеваясь, отодвинулся от острия стика. У Тайлера почти совсем не оставалось сил.

Бестии требовалась небольшая передышка до следующего залпа иглами, но время истекало.

Грохнула дверь, распахнутая ударом ноги.

На арену ворвался человек в мешковатой серой куртке — я не сразу узнала Ярса. Он выглядел моложе и одновременно суровей, чем обычно. Пока все остальные пытались пробиться сквозь поле, он единственный добрался до Тайлера обходным путем и бросился наперерез смертельным стрелам, взметнувшимся в воздух.

Они с Тайлером одновременно упали на песок арены. Ярс закрыл Тая собой, подставив спину под острые стрелы, и они ушли глубоко в тело. Наверное, он пытался создать укрытие, куда затащил бы Тайлера, но не успел.

Если правда то, что говорят о дарах, и каждый из них — отражение нашей глубинной сути, я не удивлена, почему Ярс стал пространственником. Другие бы сказали, что сын воров с молоком матери впитал потребность прятаться и скрываться, но я точно знала: Ярс создавал укрытия, чтобы защищать тех, кто ему дорог.

Если бы не он, мы бы погибли десятки раз…

И Тай уже сейчас растянулся бы на арене бездыханным.

— Готово! — закричал Барри.

Арроу добили сразу несколькими стиками, запустив их как копья. Я тут же спрыгнула вниз, отбила ступни о каменные плиты арены. Путаясь в длинном подоле платья, я рухнула на колени рядом с Тайлером и Ярсом. Тай осторожно выбирался из-под тела друга, боясь причинить ему лишнюю боль. Ярс быстро дышал, силясь приподнять голову, чтобы посмотреть на меня.

Мой взгляд заметался по толпе, пока не выхватил из множества скорбящих, яростных, испуганных лиц одно знакомое.

— Лесли! Нужна твоя помощь!

Лесли и сам торопился спуститься и, игнорируя лестницу, перепрыгивал по ложам. Не дожидаясь, пока он добежит, Тайлер принялся выдергивать костяные стрелы, а я стиснула руку Ярса. Кровь толчками изливалась из ран. Как много крови!

— Лесли поможет, — шептала я. — Сейчас все заживет!

— Ты как, дружище? — Тайлер и думать забыл о собственных повреждениях.

Ярс бледнел на глазах, однако нашел в себе силы усмехнуться.

— И на день нельзя упускать тебя из вида.

Он посмотрел на меня снизу, скосив взгляд из-под челки, и я провела по ней ладонью, убирая от глаз.

— Аль… Тебе идет платье… Настоящая принцесса…

— Дурацкое платье, — всхлипнула я, но улыбнулась сквозь слезы: если он шутит, значит, все наладится!

Лесли упал рядом на колени, растирая ладони.

— Снимите с него куртку! — приказал он.

О, Лейс научился командовать? И голос не дрожит. Сколько изменений произошло с моими друзьями, пока меня не было рядом.

— Давай-ка, потихоньку, дружище…

Мы с Тайлером в четыре руки освободили Ярса от потрепанной куртки. Я заметила поблекшую нашивку на рукаве: цветок лилии в ладонях — традиционный символ домов милосердия для скорбных разумом. Ярс оставался в форме санитара.

— Тай, иди в бездну со своей заботой, — процедил Ярс, сжимая зубы от боли. — Это стремно. Я не сдох еще.

— И не умрешь! — твердо сказал Тайлер, прожигая взглядом Лесли, который уже вел ладонями по спине Ярса — и его лицо становилось все более сосредоточенным. — Ну же, Лейс! Почему так долго?

Лесли прикусил нижнюю губу и через силу посмотрел на Тая.

— Командир Эйсхард…

— Говори! — рявкнул Тайлер.

У меня скрутило желудок от дурного предчувствия.

— Слишком много ран. Задето сердце, легкие, печень, почки в лоскуты… Не знаю, как он еще жив… Я будто латаю паутину. У вас есть пара минут, чтобы попрощаться.

Жестокая правда обрушилась на меня, как внезапно обрушивается ледяной осенний ливень, застигая врасплох, замораживая вены и обрывая дыхание. Только не Ярс. Нет, это невозможно! Он сильный, умный, находчивый и всегда выпутывается из передряг!

На лице Тайлера я видела отражение собственных чувств: он оглушен — слова Лесли как удар под дых.

— Переверните меня… — попросил Ярс. Кажется, он единственный оставался спокоен.

— Нет, Ярс. Так кровь…

— Наплевать! Ты не слышал Лесли? — Голос Ярса звучал ясно, он уже не экономил силы, но после первого всплеска они сразу пошли на убыль. — Не хочу… лежать… мордой в пол…

Лейс расстелил куртку, чтобы израненной спине Ярса было не так больно. Они с Тайлером осторожно перевернули его. Тай положил голову друга себе на колени, а я взяла его начинающую холодеть руку. Проследила за взглядом Ярса, оглянулась и увидела, что арена заполнена людьми. Его однокурсники, и гвардейцы, и обычные люди, примкнувшие к сопротивлению, молчаливо отдавали дань уважения смелости этого парня. Они не подходили близко, будто образовали круг почета.

— Чувствую себя каким-то гребаным героем, — хмыкнул Ярс.

— Ты и есть герой, — сказала я, силясь не заплакать.

Ярс скользнул теплым взглядом по моему склоненному лицу, перевел его вверх, на Тайлера, который сидел, стиснув зубы, комкая воротник серой хлопковой рубахи Ярса, будто, чем крепче он станет сжимать ткань, тем дольше удержит друга в этом мире.

— Вы, ребята, мне должны…

— Что угодно! — воскликнула я.

— Жить… долго… и… счастливо… — Ярс с трудом набирал воздух в грудь. — И не называйте… ребенка… моим именем. Жалко… пацана… будет.

Ярс улыбнулся.

— Тай, заткни уши.

Брови Тайлера сдвинулись к переносице.

— Я не слушаю, — растерянно сказал он.

— Да слушаешь… Теперь уже все равно… Аль, ты бы не узнала никогда, но… Проклятье… Не знаю, как это получилось… Я обещал присматривать за девчонкой друга, а в итоге влюбился сам.

Его голос снова окреп. Ярс смотрел мне в глаза и сжимал мою руку. Он не бредил, взгляд оставался ясным, а голос твердым, хоть и виноватым. Я открыла рот, но растеряла все слова. Что тут скажешь? Я ведь чувствовала — себя не обманешь — хотя и отмахивалась от догадок. И когда в тренировочном зале Ярс обнимал меня, обещая небесам, что это лишь дружеские объятия, и когда согревал своим теплом мои озябшие пальцы. Он держался изо всех сил и почти ничем не выдал себя. Почти…

— О,