Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

командный центр. Множество рабочих отсеков, отгороженных друг от друга перегородками. Много народу в голубых рубашках поло, кто-то говорил по телефону, кто-то водил пальцем по экрану встроенного в стол компьютера. Все поглядывали назад через плечо, будто опасаясь, что за ними наблюдают. На стенах располагались экраны с выведенными на них картами и схемами.

Мимо окна кто-то прошел, и дверь в класс отворилась. Вошел человек с лицом, похожим на кору дерева. Коротко остриженные волосы цвета шифера. Верхнюю губу скрывали густые усы. На нем была рубашка с закатанными рукавами и брюки цвета хаки. Вместо пистолета с пояса свисал мощный фонарь. На груди сверкала начищенная золотая звезда. Прямая спина, дальнозоркий взгляд офицера-правоохранителя. Перед такими людьми сразу хочется извиниться, даже если вы ни в чем не виноваты.

Он прошел к кафедре и оглядел класс, посмотрев по очереди в глаза всем присутствующим. Пакстон оказался последним, на нем взгляд усача задержался. Затем он кивнул, как бы решив, что аудитория из семи человек его устраивает.

– Меня зовут шериф Добс, я отвечаю за порядок в этом округе, – произнес он так, что могло показаться, что сейчас он должен находиться где-то в другом месте. – По прибытии каждой новой группы вроде вашей, я как шериф, должен сделать две вещи. Во-первых, должен уполномочить вас представлять службу безопасности Материнского Облака и действовать в рамках закона о безопасности. – Он махнул рукой, как усталый волшебник. – Считайте себя уполномоченными. Во-вторых, должен объяснить вам, что это, к чертям, значит.

Он слегка усмехнулся. Разрешение расслабить сфинктеры. Кто-то из класса засмеялся. Пакстон не смеялся, но открыл записную книжку и написал наверху странички: «Шериф Добс».

– Итак, вы, может быть, спросите, имеете ли вы полномочия арестовывать, – продолжал Добс. – Ответ: нет. Но кое-что вы все-таки можете, а именно задержать. Допустим, есть преступник – может, украл что-нибудь, затеял драку и так далее – задерживаете в административном корпусе. Закон о безопасности требует, чтобы десять служащих местной юрисдикции находились на службе в любое время, чтобы разбираться с правонарушениями. Но десяти человек недостаточно, чтобы следить за общественным порядком на такой обширной территории, как у нас здесь, так что вы – наши глаза и уши.

Задерживать. Глаза и уши. Настоящие полицейские занимаются серьезной фигней.

– Большую часть времени тут все спокойно, – продолжал Добс. – Потому что вот вам истина: кто достал Облако, того вышибают. Поймали на воровстве, заработали достаточно минусов, чтобы вас вышибли, и вас ни одна из аффилированных с Облаком компаний в Соединенных Штатах, да и на всей планете, на работу не возьмет. Нет нужды говорить вам, что в таком случае ваши возможности трудоустройства будут сильно ограничены. А это означает, что у большинства людей хватает ума не гадить там, где они едят.

Не соответствуешь – пошел вон. На твое место безработные в очереди стоят.

– Главная из ваших обязанностей – чтобы вас видели, – продолжал Добс. – Будьте среди людей, будьте частью сообщества. Он потянул себя за ворот рубашки. – Это демаркационная линия. Вот почему вы носите голубые рубашки поло. Мы поощряем дружественную атмосферу. Вот почему у вас не какая-нибудь шикарная форма.

Рубашки, как у других, подчеркивают равенство.

– Большинство из вас находится здесь, поскольку в прошлом служили в правоохранительных органах или в органах безопасности, – сказал Добс. – Тем не менее в каждом месте несение службы имеет особенности, а это означает, что у нас действует своя система обучения. Дважды в месяц. Сегодня будет самый долгий учебный день. Мы вас усадим и покажем видеофильмы о том, что делать в случае конфликта, если вы подозреваете человека в воровстве, и так далее и так далее. Но я приготовил вам попкорна, если это поможет.

В классе снова засмеялись.

Добс вроде ничего.

– Так, все идем в зал и рассаживаемся, – сказал Добс. – Я тоже там буду, начнем через несколько минут. Но сначала… Пакстон здесь?

Пакстон поднял голову. Добс посмотрел ему в глаза и улыбнулся.

– Задержись, сынок, – сказал он. – У меня к тебе вопрос.

Остальные шесть человек, находившиеся в классе, поднялись со своих мест и, поглядывая на Пакстона, направились к дверям, вероятно пытаясь догадаться, что в нем такого особенного. Пакстон и сам об этом думал.

Оставшись наедине с Пакстоном, Добс сказал:

– Иди за мной. – И покинул класс. Пакстон вскочил на ноги и вышел вслед за ним, в рабочее помещение, разгороженное на отсеки, и прошел в дверь в задней его части рядом с большой зеркальной панелью.

Пакстон вошел в темноватую комнату, где стоял стол, перед ним два стула, за ним кресло, а на стене висели картины и схемы. На одной, как заметил Пакстон, мельком взглянув на них, была изображена дорожная сеть Материнского Облака, на другой – система электроснабжения, на третьей – топография прилегающей территории. Больше ничего. В целом создавалось впечатление, что хозяин кабинета не слишком-то в нем нуждается и проводит в нем немного времени.

– Садись, – сказал Добс, валясь в потертое кресло на колесиках, стоявшее за столом. – Не хочу заставлять остальных слишком долго ждать, но не мог не обратить внимания на твой послужной список. Ты был охранником в тюрьме.

– Да, – сказал Пакстон.

– Между увольнением оттуда и настоящим моментом прошло некоторое время.

– У меня была своя компания, – сказал Пакстон. – Но ничего не вышло. Знаете, экономика – полноконтактный вид спорта.

Добс не обратил внимания на сарказм в словах Пакстона.

– Слушай, скажи мне одну вещь. Почему ты стал охранником?

Пакстон откинулся на спинку кресла. Хотелось сказать что-нибудь о высоком призвании, но это было бы ложью, и поэтому он сказал правду:

– Работа была нужна. Увидел рекламу. Кончилось тем, что проработал в тюрьме дольше, чем намеревался.

– Ну, а здесь как тебе? – спросил Добс.

– Честно?

– Естественно, сынок.

– Я надеялся получить красную рубашку.

Добс улыбнулся, поджав губы.

– Слушай, у меня нет времени ходить тут с тобой вокруг да около. Мне нравится, что тебя не слишком распирает от энтузиазма от этой работы. Чем больше у тебя от нее энтузиазма, тем больше у меня сомнений. Некоторым власть очень уж по душе. Для них работа – своего рода приятное времяпрепровождение, способ сладить с собственными проблемами или отомстить миру. Понимаешь?

Пакстон подумал об охранниках, с которыми работал в тюрьме. Они улыбались, помахивая дубинками, и тыкали ими заключенных, улюлюкавших всякий раз, когда надо было бросить кого-то в изолятор.

– Понимаю, – сказал Пакстон. – Вполне понимаю.

– В этой вашей тюрьме, где ты работал, много ли приходилось тебе иметь дела с контрабандой?

– У