Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

с собой. И ещё троих мальчиков-близнецов Мемория родила в Мире Единорогов, потому как забеременела ещё на Земле – им позволили это, невзирая на запрет. Хотя нашлись недовольные. Я был… близок, скажем так, к нашим правителям. Общался с Меморией. Знаю от неё о Земле, на которой зародилась жизнь – не путём смерти. Флора и фауна там происходили из диковинной субстанции, воды, породившей всё на планете. Но мы мало интересовались иными мирами. Мы были счастливы. И если бы не я…

Пегас издал вздох, похожий на тяжёлый стон. В его огромных глазах засеребрились слёзы.

– Единороги тоже стали жить парами. Вообще им было это несвойственно. Каждый единорог – скорее самка, способен произвести на свет жеребёнка – самостоятельно или с помощью другого. Так, впервые, подражая людям, сделала королева, показав пример прочим. Сафиряне тоже продолжали жить парами, невзирая на запрет плодиться. Никаких законов не было, только традиция. Но её свято блюли. Общество Сафира очень консервативно. Во всём. Сафиряне не приветствуют новое, необычное, непривычное. Все перемены – негативны. За многие тысячелетия совместного существования единороги стали частью традиций и переняли их.

Я дружил с Опалом несколько тысяч лет. Он был женат на дочери Реджины, первом единороге, рождённом от двух особей. И вот она… Его партнёрша нарушила обычай. Её застали за телесной близостью со свободным единорогом Вирлом. Они совершали соитие не ради зачатия жеребёнка, вовсе нет! – с непониманием присовокупил пегас. – Делали то не впервые, будто получали наслаждение, проникая друг в друга. Супруга Опала позже называла это страстью. Толковала о непреодолимом желании, кое не испытывала к моему другу. Против коего не могла идти. Вирла она склонила к этой дикости, а он не мог противиться воле дочери королевы, как бы противоестественно и ненормально ни было то, чего она требовала. Родители Вирла стали следить за ним, когда заметили, что он вступил в брак – изменил свой организм, будто собирался зачать жеребёнка в паре. Хотя не планировал союза ни с кем. Когда всё выплыло наружу, вышел грандиозный скандал. Тогда общество разделилось на две части. Бо́льшая требовала покарать жену Опала. Некоторые единороги встали на её защиту – говорили, что в стае был иной уклад и иные законы. Почиталась свобода воли всякого – а бесплодное соитие, пусть и странное желание, но оно лишь акт доброй воли. Подчёркивали, что идея жить парами – лишь подражание людям, такой же добровольный выбор. Реджине нужно было принять решение. Но она придумала выход. Объявила, что обычай не был законом ни среди людей, ни среди единорогов. Она сделала его законом, вступившим в силу со дня его принятия. Объявила соитие вне брака караемым смертью. Это поддержали почти все. Дочь королевы осталась безнаказанной, ибо совершила преступление до принятия закона.

Многим единорогам это новое правило стало поперёк горла – потому что нарушало свободу воли. Они номинально продолжали исповедовать Зло и поддерживать идею смерти как завершения жизни. Но добровольно. Убийства они не признавали, а казнь – это узаконенное убийство. Большинство единорогов отказалось жить по-новому, и тогда Реджина дала несогласным возможность уйти. Вообще покидать Мир Единорогов дозволялось лишь Свет и Разуму, способным себя защитить и не выдать путь в наш мир Тёмной Госпоже Огня, ищущей его для полного уничтожения. Реджина объявила великий исход. Те, кто был против казни за измену, получили разрешение вернуться в Эстэрацио навсегда – под защитой Свет и Разума. Так, многие единороги покинули V-е измерение и возвратились сюда, в IV-е. Эриллу они увели за собой. Среди них был и мой оскорблённый друг Опал.

Я… – пегас опустил голову, уперев взгляд в траву, – вскоре затосковал. И тогда… – Он снова очень тяжело вздохнул. – Я решил, что законы мне не писаны, что ничего не изменится, если я буду наведываться в гости к Опалу. Ведь Свет и Разум покидали иногда Мир Единорогов. Я не соизмерял их силу и свои жалкие способности… Почти полторы тысячи лет мои отлучки сходили всем с рук. Я стал беспечным. И однажды… однажды Хранительница Зла об этом узнала. – Пегас опустил крылья, будто силясь уменьшиться в размерах. – Тёмная Госпожа Огня отследила мои перемещения. Она… она обернулась моей супругой, встретила меня по дороге… Я ничего не заподозрил. Наоборот, я радовался, как дурак, что она не устроила скандал, не обругала меня и не выдала. Окрылённый облегчением, я… я сам привёл Тёмную Госпожу Огня в Мир Единорогов, – с мукой выдавил пегас. – Пропустил сквозь защиту Разума. Привёл, чтобы она разрушила всё.

– Супруга?! – ахнула в Воротах Времени Тина, вытаращив глаза.

– Тогда многие погибли, – продолжал пегас. – Очень многие. Погиб Разум. И ещё тысячи, тысячи… Все они лишились жизни из-за меня. Когда Хранительница Зла оставила руины Мира Единорогов, какое-то время я малодушно таил свою вину. Но она грызла меня изнутри, и я во всём сознался. Меня изгнали с позором. Громче прочих кричала, конечно, моя жена. Она пришла в ярость. И была совершенно права. Я остался один на один с памятью о том, что натворил. Пришёл к Опалу молить о приюте. И уже две тысячи лет обретаюсь тут, снедаемый грузом своей вины. Своей ужасной ошибки.

– И жизнь ничему тебя не учит, мой друг, – внезапно прервал транслируемый зеркалом рассказ высокий гневный голос, и в отражении настенного передатчика из череды диковинных деревьев выступил мускулистый пегий единорог.

– Опал! – поприветствовал его пегас-Эрру, выныривая из пучины кошмарных воспоминаний. – Ты не поверишь. Он – это я! Он пришёл из будущего, он говорит, что я смогу забыть о том, что наделал!

– Я слушаю вас довольно давно, – откликнулся единорог. – Слушаю, как ты откровенничаешь с кем-то чужим лишь потому, что он выглядит так, как ты.

Пегас охнул, вытаращив на Эрру глаза.

– Я – не Аврора! – возмутился Тинин принц. – Я лишь хочу узнать то, о чём забыл.

– Опал, я не сказал ему ничего, что неведомо Тёмной Госпоже Огня, – пришёл в себя пегас. – И, если бы он хотел уничтожить Эстэрацио, он бы занимался не болтовнёй.

Единорог не выглядел до конца убеждённым.

– Как, ты говоришь, удалось избавиться от памяти? – скептически спросил он.

– Мои воспоминания – в роге. Я не знаю, как это произошло. И когда. Но я помню себя от 2521 года по земному летоисчислению. Сейчас я живу в прошлом.

– Хотелось бы и мне попасть в прошлое и предупредить катастрофу, – вздохнул пегас. – Как ты провернул это?

– Через коридор Времени. На самом деле оттуда за нами сейчас наблюдают мои друзья. Но мы больше не можем перемещаться в прошедшее. Чары нашего врага мешают этому.

– Тёмной Госпожи Огня? – испугался пегас.

– Мы так понимаем, что нет. Моих