Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

начинали мучать их изнутри. Лёгкие заполняла слизь, зубы чернели и выпадали, глаза тускнели и слепли. Даже их разум туманился, чах. Если бы подобное ожидало моего любимого сына, я бы избавил его от страданий. Коли его чувства к этой женщине были похожи на мои к нему, его ждёт страшная мука рядом с ней. Я стал убеждать Джона завести дитя и убить её сейчас, молодой и красивой, чтобы сохранить в памяти такой, как нынче, чтобы она жила в их ребёнке, коего не ждёт пытка, чтобы избавить от муки её саму. Я хотел лучшего сыну, но слова эти привели к тому, что он убежал от меня вместе со своей подругой.

Не представляю, сколько их он переменил за прошедшие пять сотен лет. И сыскал ли средство сохранять жизнь обитателям I-го измерения. В знак скорби я прекратил разглаживать складки, появлявшиеся на моей коже, чтобы больше походить на существ из I-го измерения, к коим так прикипел мой сын. Джон не хотел заводить ребёнка, пока не обретёт способ уберечь его мать. Я не знал о нём ничего долгие столетия. Но шестнадцать лет назад он пришёл ко мне с годовалым мальчиком. Его мать была по земным меркам стара, Джон поил её какими-то снадобьями, сберегая жизнь. Но у него не выходило. Джон сказал, что малыш стал ему мешать. Мне не дано понять этого, но, увы, я никогда не мог понять своего сына. Так и вышло, что Джон оставил внука мне. И позабыл о нём. Позабыл о своём чаде из-за обречённой женщины из другого мира… – Ансельм вздохнул. – Если бы он хотя бы был счастлив где-то там… А не страдал из-за своей женщины постоянно, как я и предвидел. – Ансельм тряхнул головой, возвращаясь к рассказу: – Два года тому назад Джастин, юный и полный любопытства, отправился познакомиться с миром людей. Он очень отличается и от меня, и от Джона, и от папеньки. Глядя на него, я понимаю, что все в мире – абсолютно разные. Я уже привык считаться с этим. Идея счастливой тихой жизни в одиночестве претит Джастину. Перспектива сотен лет, проведённых так, кажется ему пыткой. И я отпустил его. Потеряв сына, я понял, что каждая склонность – право, на кое нельзя претендовать со своей правдой. Внук начал с земель, где выросла его бабушка, но потом перебрался в иную страну – на страны в I-м измерении нынче делятся территории. Уж скоро третий год пойдёт, как Джастин живёт вовне. Ему нравится. Но я очень боюсь, что он повторит ошибку моего сына. Неестественная, болезненная привязанность к посторонним – тяжкая хворь планеты Земля. Она затмевает разум…

– В Украину, надо полагать, его «переселила» Единорожка, – отметила Салли.

– Ваше Высочество всё это знали? – сурово подключилась Селена.

Тина потупилась и кивнула.

– Но при чём тут я? – недоумённо добавил Эрру.

– Не ты, а ты из сейчас, – напомнила внимательная Натали. – Что бы это ни значило.

– Эрру ведь, как и Тина, из 2529 года, – вслух задумалась Евгения Витальевна. – Вдруг ему больше пятисот лет? И он существует в настоящем? Когда ты родился, дорогой?

– Я этого не помню.

– Люси хотела спилить твой рог, чтобы вернуть память, – неприязненно произнёс Ника.

Эрру побледнел.

– Нет, – отчётливо сказал он. – Мы не будем. Я не могу. Не могу это помнить.

– Ты же понятия не имеешь, о чём речь, – удивилась Кристина.

– Нужно выяснить, зачем Люси нужен был Эрру, – упрямо заявила Жаклин.

– Точно, а то он уже догоняет Аню по числу притягиваемых неприятностей, – съязвила Евгения Витальевна.

– Нужно узнать о нём в сейчас, если он действительно уже есть, – продолжала младшая жрица. – Понять, как это связано с Ансельмом и Джастином. И с Люси. Бантик, как давно Люси стала врагом? Ей от силы лет пять.

– Четыре дня, – откликнулась Бантик. – Люси было четыре дня отроду.

– Розалина? – на всякий случай уточнила Мэри-Лин.

– Здесь не написано, – скривилась русалка, – но это, по-моему, очевидно.

– Пришло время убедиться, – решительно сказала Аня, пронзённая внезапной идеей. – И взглянуть на радужного демона поближе.

Повисла пауза. Лица друзей выражали непонимание. Эрру был бледен – ему показалось, что и принцесса Авелилона сейчас предложит пилить его рог.

– Тутэлла, открой Ворота в замке Люси на четверо суток ранее, – объявила Аня.

– Вы прекрасно знаете, Ваше Величество, что, если что-то сделано, это становится частью прошлого, – досадливо напомнила страж Времени, – и модифицировать его нельзя.

– Мы не будем ничего менять, – возразила Аня. – Только посмотрим.

Лицо Тутэллы выражало сомнение.

– Никаких изменений, – поддержал принцессу Авелилона Ника воодушевляясь. – Информация.

– Хочешь, оставь нас тут и транслируй всё на экран, – добавила Аня. – Если боишься, что мы не сдержимся.

– Это очень хорошее предложение, – согласилась Жаклин. – Шанс узнать что-то о Розалине. И о том, зачем Люси Эрру.

– Хорошо, – нехотя протянула страж.

Четыре дня назад пространство, занимаемое теперь опустевшей паучьей крепостью, наполняла лишь чернота, в которой отливали тускло-сиреневые всполохи. Это был не воздух. Это было ничего. Тутэлле пришлось открывать энное количество Ворот, в поисках момента, когда что-то начало происходить. И оно действительно начало. Пространство сгустилось. Мрак отсутствия стал насыщеннее, в нём стремительно проступали очертания предметов, воплощающихся в реальность, будто собираясь из мельчайших частиц сущего. Они ещё не выстроились в старую, укрытую паутиной мебель, когда среди формирующегося измерения вынырнула женщина, образ которой некогда соткал для Лунных воинов Сайфакс. Её невообразимые волосы переливались всеми цветами радуги, большие бесхитростные глаза смотрели кротко.

Аня затаила дыхание, жадно глядя на экран настенного передатчика. Радужный демон сложил перед собой ладони, будто держал незримый шар. В воплощающемся пространстве вокруг очертились пауки, формирующуюся мебель схватили липкие нити. Прямо перед Розалиной они сгущались в плотный огромный кокон, увеличивающийся на глазах.

Женщина сделала к нему несколько шагов, положила руку на пульсирующее образование. Разомкнула уста и заговорила на латыни, обращаясь к чему-то, сокрытому от взгляда.

– Тебя зовут Люси. – У неё был немного сюсюкающий, девчоночий голосок. – Ты должна отыскать и покарать предателя. Того, кто разрушил самый безоблачный из всех возможных миров. Того, кто считал, что ему не писаны правила. Мнил себя самым умным, самым ловким. И провёл в тот мир Зло, сокрушившее счастье. Найди его. Предателя изгнали. Он прячется от всего, даже от самого себя. Найди его и отомсти. Спроси тех, чьи судьбы он разрушил. Ищи мальчика, чей род лишился приюта из-за его вероломства. Выясни подробно, что натворил предатель. Накажи его так, как посчитаешь нужным. Тот мальчик…

Вдруг простодушные глаза Розалины прищурились, она отвела взгляд от кокона и резко метнула его прямо в экран.

У Ани больно кольнуло в сердце.

– Подглядывать нехорошо, – поучительно сказала Розалина. И щёлкнула пальцами.

Зеркало на стене заволокло радужным светом. Изображение потухло. Через минуту смертельно бледная Тутэлла вышла из золотого тумана. Её лоб