Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

— … проводником, — озвучил я пришедшую на ум догадку.

Трайн бросил на меня взгляд, удовлетворённо кивнул и пояснил:

«Пламя Отца Кузницы горит в наших душах, Благородный Венатор! Даже после смерти оно с нами… до самого конца!»

Знали ли Заебос и Агарес, что они создали и передали в руки Бессмертным с моей помощью? Скорее всего, Герцог не в курсе, но вот Генерал… он видел и знал гораздо больше, чем кто-либо другой.

И если ранее я считал, что мне просто повезло с Бессмертными и их кузницей, то теперь осознавал, какое именно сокровище приобрёл мой род и я лично.

Когда молот достаточно раскалился, Трайн вытащил его и понёс на свою наковальню. Ему не нужны были щипцы, которыми пользовались его братья в работе со мной. Он взял Дагахар голой, мать его, рукой!

Я слышал, как дракон ярился, бесился и от него исходили эмоции враждебности. Пламя Разрушения всем своим видом давал понять, как ему не нравится происходящее, и был готов уничтожить гномьего воителя. И он пытался. Вспыхивал пламенем, поглощающим Трайна с ног до головы. Обычный человек, да и какой-нибудь Одарённый Вне Категорий, уже сгорел бы. Превратился бы в горку пепла за считанные мгновения. Даже я не был уверен, что выдержал бы в текущем своём состоянии ту ярость, с которой Дагахар обрушился на Трайна. А тому было абсолютно пофигу. Он словно и не замечал потуги дракона.

Кузнечный молот, в полтора раза больше и массивнее, чем остальные, оказался в свободной руке Рунического Кузнеца. И когда он ударил…

Разошлась такая волна, что раскидала стеллажи у стен и разметала всё вокруг, а мой Барьер Льда покрылся множеством трещин! Я с вытянувшейся от офигевания рожей смотрел на то, как стены зала из крепкого Разломного камня содрогнулись! И это была просто ударная волна!

БАХ!

БАХ!

БАХ!

С каждым ударом, пламя Дагахара вспыхивало так, как никогда прежде. Ярость дракона выливалась в этот мир потоком, отчего остальные Бессмертные отступили! Я же стоял на месте, поглощённый увиденным полностью, запоминая каждый удар Трайна и то, что он делает с молотом. По поверхности древка и ударной стороны стали появляться руны, назначение которых мне было решительно непонятно. Лишь три из них я уже знал, ведь те накладывались на всё снаряжение, что ковали воители.

Неожиданно для меня молот начал меняться. Он не изменил своей истинной форме, всё также оставшись грозным на вид, но отличие было в другом. Линии, из которых проглядывалась магма, стремительно зарастали. Они будто затягивались, как открытые раны, что ранее кровоточили.

Резко остановившись, Трайн обернулся ко мне, будто чего-то ожидая. Из нашей связи Ауры Мастерства я опять понял его без слов и подошёл. Каждый шаг давался с трудом, а жар от Дагахара нарастал. Я будто бы преодолевал какую-то невидимую глазу границу, за которой начиналось натуральное адское пекло!

Ещё три Барьера Льда, но они спасали с трудом. Энергия утекала стремительными темпами.

Я дошёл. Тяжело дыша, чувствуя, как лёгкие буквально горят от жара, но дошёл. А затем без слов вытянул руку над молотом и прикрыл глаза.

Океан внутри меня взбурлил. Тихая водная гладь задрожала, а затем начался шторм! Твари внутри него попрятались в страхе, забиваясь в самые дальние углы, а Нельтар, Бедствие Зарзии и Королевская Мантикора взревели так, как никогда прежде!

Стоило открыть полыхающие огнём глаза, и золотое пламя души вырвалось потоком из моей руки. Оно объяло Дагахара, заключило его в своеобразный кокон, а Трайн ударил! Ударил со всей мощью, отчего мои внутренности будто в бетономешалку закинули и врубили ту на полную мощь! Отголоски этой силы проникли даже в мою душу, отчего шторм усилился в разы! Я чувствовал на периферии сознания, как заворочался спящий Краз-Ан-Гор, ведь ударная волна дошла даже до него!

Ещё удар, и пламя моей души проникло в молот. Трайн будто вковывал его в структуру Дагахара, создавая связь, что была в разы прочнее той, какая была у меня со Славиком, Гримлоком и Изи. Нечто, по степени близости сравнимое с Еленой, но иное. Более монолитное, прочное и неразрушимое.

Дракону это не понравилось, и он обрушил свою ярость на меня. Он боролся, неистово ревел и испускал столь мощные волны гнева, что, будь здесь обычный человек, у него остановилось бы сердце от ужаса.

Но чем дольше мы боролись, чем больше Трайн наносил ударов, тем сильнее менялся Дагахар. Чернота молота исчезала. Словно старая краска, она испарялась с молота, очищая поверхность, что отливала золотом.

Разумеется, происходящее не могло остаться незамеченным. Увлечённый работой, я краем глаза увидел Агареса, стоявшего в дверях кузни, но не посмевшего переступить её порог. Генерал привалился плечом к косяку, скрестил руки на груди и улыбался.

Вспыхнула последняя руна, завершая цепочку. Почему последняя? Я не знал, но чувствовал через Ауру Мастерства, что это именно так. Работа почти закончена, требовался лишь последний шаг. Трайн замер с молотом в руке и опустил его, кивнув.

Я усилил напор, окончательно побеждая душу столь сильного дракона, как Дагахар.

Всё закончилось в один миг. Пламя моей души исчезло, вся кузня перестала дрожать, а исходящий волнами жара золотой молот лежал на наковальне.

Но это ещё не всё. Нужно завершить начатое.

Я взял молот двумя руками, чувствуя, что тот стал тяжелее, но не было никакого обжигающего жара. Только холодная сталь, что не поддавалось логике.

— С Кодексом в сердце… — прошептали мои губы.

Стелла в моей душе ощутимо дрогнула. На ударной поверхности молота в чистом от рун месте проявился знак Охотников. Меня услышали…

— С Кодексом в душе!!!

С оглушительным рёвом я поднял молот над головой, и тот вспыхнул золотым пламенем. Столь яростным, столь обжигающим, и столь же прекрасным!

«Теперь это оружие достойно тебя, Благородный Венатор! — громыхнул Трайн, когда пламя потухло и всё успокоилось. — Оружие, что сокрушит