Вторжение - Игорь Александрович Шилов

там получается, даже псевдо подполковник не знает, но факт остаётся фактом, стоит только мне, кому либо мысленно отдать невинный приказ или крохотную просьбу, как он тут же переходит в полную зависимость от меня, как представителя чужой расы, чтоб им пусто было. Не зря же Катуков обрабатывал всех вновь к нему прибывших. Правда я делал все свои шалости просто так, не соображая с чем имею дело, а он осознанно, произнося при этом фразу: «Полное подчинение», из инструкции по собственному поведению и тем самым добиваясь его, от ничего не подозревающих людей. Так что теперь, все мои друзья и товарищи, без меня, очень даже просто могут попасть в мясорубку, потому что повторная их обработка выйдет всем боком. Я же их, козлина такая, почти всех пересчитал.

— Дерьмово получилось — сообразив о чём идёт речь, тяжело вздохнул я, но немного подумав добавил. — Хотя, иммунитет от заразы, распространяемой пришельцами на Земле, они от меня все получили и это тоже неоспоримый факт.

Для кого то это единственный шанс остаться в живых, после начала событий, запланированных чужим разумом в родной стране. А это значит… Это значит, что в данный момент мне придётся быть в ответе за очень многих людей. Получается так, что я, не зная чего творю, целую толпу народа, тихой сапой взял, да и «приручил», если пользоваться лексиконом одного моего знакомого, с изрядно подпорченной репутацией. Инструкция сто пятьдесят семь, пункт два — туды её в коромысло.

К ночи на дворе похолодало, но ехать в темноте я всё рано не захотел. Дорога скользкая, до ближайшего населённого пункта семнадцать километров, да ещё и непонятно, пустят ли меня там переночевать. Пользоваться принуждением я теперь не могу, попросту не имею права, по крайней мере по отношению к лицам от двадцати до сорока, чей возраст категорично прописан там же, в секретных документах будущих оккупантов. Вдруг, кого то из нечаянно мной потревоженных, начнут вербовать пособники с четырёхзначными номерами. Что тогда? Да всё тоже. Считай по улице будет ходить кандидат для отправки в карцер. На чужое воздействие он будет реагировать точно так же, как и менты на посту.

— Суки, заморские! — не стерпев, выругался я. — Что творят! Как над простыми людьми издеваются!

Зябко дёрнув плечами, плотнее вжался в сидение. Опускать его не стал, посплю часа три, четыре да поеду. До столицы осталось километров пятьсот, если ехать не по прямой. С моей скоростью буду туда добираться, что то около двенадцати часов. Плюс по городу мотаться, до Чертаново — к Аркаше, ещё не меньше трёх. Мало времени осталось, но должен успеть. Обязан, если хочу чтобы с другом ничего не случилось. Названный брат точно в группе риска, так же, как и Пётр Сергеевич, и Виктор. Их я на пляже по полной обаял. А вот отец Лили и она сама, имеют от меня защиту, точно так же, как и Жора, он вроде тоже перешёл определённый возрастной рубеж. А Жанна Николаевна? Ей я мозги кажется не промывал. Нет, всё же первый адрес, куда поеду в Москве, будет квартира семьи работника министерства торговли. Знаю я, что такое мать потерять.

Спал плохо. Ноги некуда деть, голову толком ни на что не положишь. Засыпал, конечно, но ненадолго и рывками. Отключусь, немного покемарю, а потом вдруг раз и снова за часы. Взгляну на них, проверю время, а там, как и прежде, прошло не больше тридцати минут.

— Надо закругляться — понимая, что толку от такого сна не будет, громко зевая, промямлил я, удостоверившись в собственном постоянстве.

Выбрался наружу, размялся, пару раз присел, приводя ноги в ходячее состояние, потом надел куртку, достал из коробки банку тушёнки, открыл её и слопал, заедая мерзкий жир печеньем из офицерского пайка. Кипятка у меня не имелось, воду тоже не догадался взять. Поступил просто и без изысков. Зачерпнул снег, забравшись в поле, он во рту растаял, жидкость проглотил и почувствовал себя гораздо лучше. Всё таки свинина, на ранний завтрак, не лучшее блюдо после короткого сна. Запрыгнув обратно, в машину, мысленно вернулся к карте, показанной мне «подполковником» перед отъездом. Его коллеги, на подступах к столице, организовали ещё два периметра, примерно такого же размера, где и я побывал. Заезжать в них мне не хотелось, хотя трудностей с выходом, из реально оккупированной врагами зоны, не будет никаких. Набор звуков, в половину меньше тех, что мы сказали с координатором во время дружеской проверки, действует на любую охрану словно гипноз. Она сходу начинает прислушиваться к требованиям, мысленно сказавшего их человека и радостно выполняет все указания, которые он заказал. Но присутствовать при издевательствах над гражданами собственной страны и ничего при этом не делать, выше моих сил. А отменять их, это всё равно, что против ветра плевать. Через час, ну максимум через полтора, старший сектора вернёт свои распоряжения обратно. Так что поеду ка я лучше через посёлки, на данный момент и не подозревающие о надвигающейся катастрофе. Может километров и больше намотаю, зато нервы останутся целей. Мне ещё предстоит их тратить и наверняка не по детски. На автомате проверил бензобак — бензина много, доливать ещё не надо.

— Ну что ж — «Поехали!» — сказал я громко и врезал по газам.

Встречных машин не наблюдалось, попутных тоже быть не могло, уверенность, после употреблённой внутрь тушёнки, зашкаливала. А-а, была не была! Разгонюсь ка под сорок.

Первые трудности возникли при подъезде к Липецку. На дворе уже рассвело, люди вышли на работу, приступили к своим обязанностям и сотрудники ГАИ — настоящие, родные. Вот возле поста этой, не любимой в народе, организации, оборудованного стационарной точкой, стоянкой для машин и контролирующего пассажиропоток в обе стороны, меня и тормознули. В громадный населённый пункт я заезжать не собирался, но до дороги, на которую должен был свернуть, оставалось примерно километр и я смело ехал вперёд, не подозревая о засаде. Когда же увидел её, удирать было поздно. Полосатой палкой, махнули мне из далека. Резко сбросив скорость, до положенных тридцати, я не спеша доехал до «кармана», там остановился, поставил транспорт на ручник и проявляя уважение к сотруднику автоинспекции, медленно пошёл на встречу с ним.

— Я, что то нарушил? — в шагах пяти от него, заговорил, приветливо при этом улыбаясь.

— Транзит? Откуда едем? — спросил в отместку он и тут же предложил: — Документы предъявим для осмотра.

После этих слов мне окончательно стало ясно, что я обычный человек. Ну или почти обычный. Возможно, с