Коконы - Макс Кириллов

Во-вторых, кидали жребий кто сегодня пьющий. Необходимо отметить, что охранники были специалисты весьма и весьма квалифицированные. Тем не менее, собутыльничество, опять же по настоянию Андрея, было признано частью маскировки. Каждый раз Рогов изобретал новые способы жребия. От самых простых на спичках, до сложных шарад с постепенным выбыванием. Происходило это обычно по пятницам. Вечер этого дня недели не смел занять никто. Все знали, что «пятница-развратница», что Рогов пошлет любого подальше в этот вечер, если даже кто-то и осмелится предложить потрудиться в это святое время. Костя тоже приглашался на эти прогулки, но не разу не присоединился к странной компании. А Андрей и не переживал. Виделись они предостаточно, жили под одной крышей, а что до прогулок по Череповцу, то тут уж, как говорится: «кесарю кесарево, а слесарю слесарево».

С некоторых пор у него появилось странное чувство к этому городу и к его жителям. Все что он видел когда-то и где либо, он пытался построить в Череповце. В разумных, конечно, масштабах. Это касалось не только баров, кафе и дискотек. Хотя, что греха таить? Этим он занялся в первую очередь. Совершив пару пеших прогулок по городу, еще в первый месяц после переезда, Андрей крепко задумался. Попросил Амина познакомить с местными бизнесменами. Тот не стал мудрствовать и устроил прием в честь, так сказать, вступления Андрея в должность. Приглашено было человек двести. Специально не ставили столов, был фуршет. Правда устроен он был на высочайшем уровне и сервиса, и еды, и напитков. Выписали музыкантов из столицы. Причем, тех, которые нравились Рогову. Собрался народ и стал перекусывать, выпивать и веселиться. Андрей, курсировал по залу, знакомился, сыпал шутками, назначал встречи. Правда, зал, это громко сказано. Вечеринку устроили в старом инструментальном цехе, который уже с полгода как ожидал реконструкции. Все перегородки были снесены, оборудование вывезено. Стены, крыша и бетонный пол, впитавший в себя за десятилетия машинное масло, грязь и пот. Для того, чтобы звук «не летал», были развешаны огромные матерчатые полотна, которые к тому же условно делили этот ангар на некие зоны. В пригласительных билетах было указано, что код одежды свободный и что деловые костюмы не рекомендуются. Однако, не привыкшие к такому авангарду, местные пришли поголовно в костюмах и при галстуках. Предвидя это, был устроен огромный гардероб, где всем желающим подбирали одежду. Длинные полки джинсов, разложенных по размерам, вешала с рубашками и джемперами. Сновали молодые люди, проворно переодевающие гостей. Меж ними был замечен и весьма известный в Москве человек, владеющий сетью молодежных магазинов. Он непосредственно принимал участие в процессе, что, пожалуй, не было за ним замечено лет этак пять. Некоторые из самых костных, надменно проходили мимо этой магазинной суеты в основное помещение, однако вскоре возвращались, сделав вывод, что в джинсах удобней. Все-таки цех есть цех, и фланировать по нему в своем лучшем костюме, рискуя каждую минуту зацепиться за торчащий штырь или угваздаться в побелку, согласитесь, приятного мало. Переодевшись, гости попадали в огромное пространство, где в каждом из углов были оборудованы барные стойки, сколоченные из старых ящиков и прочего подсобного материала. Выглядело это стильно, размер имело внушительный, да и ассортимент напитков был не похож на банкетный. Шеренги бутылок со всего мира, с самыми экзотическими напитками присутствовали на полках. Два десятка барменов, явно не череповецкого происхождения, одетые кто во что, но с легким пиратским акцентом, летали за этими стойками. Над каждым баром было вывешено объявление: «Коктейли бесплатно, чистые напитки за деньги. 1 шот = 100 долларов». Озадаченные, но подбадриваемые барменами люди, заказывали выпивку. Они отходили от стоек со стаканами в руках, общались между собой, поглядывали на странное сооружение в торце зала, полностью закрытое черной материей. Повсюду сновали официанты, в странных полосатых колпаках, в таких же полосатых гетрах, в коротеньких сюртучках, бриджах до колен и странных ботинках похожих на обувь персонажей Ганса Христиана Андерсона. Все это делало их забавными, однако и приметными. Уже через полчаса, народ весьма бойко ориентировался на эти колпаки, подавая им знаки, когда что-либо было нужно. Местная знать, состоящая в основном из работников аппарата мэрии и самого мэра, кучковалась отдельно, вокруг собственно самого мэра, которого развлекал Титов. По вальяжному лицу городского головы было видно, что ему не по душе было это собрание. Во-первых, что это за бред такой стоять на ногах? Во-вторых, хоть коктейли и вкусные, и крепкие, тем не менее без привычной водочки не привычно как-то. И в-третьих, что это за селекция гостей такая? Это ж надо. Всех пригласили. Без разбора. Что же это он должен вот так стоять здесь, столбиком, и любой комерс может подойти к нему и чокнуться? Бред. Но уйти, вот так сразу, уйти, послать все это сборище к ядренее матери, было нельзя. Комбинат, это единственное чем кормился город. Отношения с этими московскими выскочками необходимо поддерживать самые, что не на есть, добрые. Вон они как лихо разобрались, и с местными, и с прочими. Крутые, мать их.

Между тем, когда зал наполнился гулом голосов, порой перекрывающий весьма громко звучащую музыку, десятки прожекторов, одновременно высветило то самое странное сооружение, закрытое черной материей. Как бы под напором этих лучей, полотна упали и обнажили сцену с аппаратурой, микрофонными стойками, опутанную шнурами, с огромным белым экраном. В лучах прожекторов, под неистовые аплодисменты, не верившим своим глазам гостей, уверенным быстрым шагом, шел самый известный телеведущий страны.

– Дамы и Господа! Прежде чем наш вечер наберет обороты, я скажу несколько слов о замечательном человеке, который удивил многих своим поступком. Я также, как и все находился в недоумении, пока сам не приехал в ваш прекрасный город и не понял, что это лучшее место на земле. Встречайте вашего нового жителя, коллегу, соседа и просто замечательного человека Аааандрея Ррррогова!

Под аплодисменты, на сцену вышел Андрей. Одет он был в безукоризненный смокинг, лаковые туфли. Ослепительно белая рубашка, роскошная бабочка. Поздоровавшись с ведущим, Андрей взял микрофон и начал речь.

Это было странное выступление. Оно продолжалось не более пяти, семи минут. Однако с первых же слов этого чужака, зал охватило странное чувство. Удивительно, но в таком огромном помещении, где находилось более двухсот, слабоуправляемых слегка подвыпивших людей, установилась необычайная тишина. Было даже слышно, как из одного ледогенератора вывалилась очередная порция льда. Говорил Андрей негромко, уверенно и энергично. Он рассказывал о том, что Лондон, в физическом смысле совсем не отличается от Череповца. Что там такая же земля. Что люди везде одинаковые и то, что