Коконы - Макс Кириллов

– Даже здесь, когда собрались отнюдь не чужие люди, коим с моей стороны было бы не прилично указывать как жить, даже здесь есть выбор. Я люблю пить коктейли и угощаю ими своих гостей. Я не считаю правильным пить водку на таких вечеринках, но я не запрещаю ее. Если хочешь отступить от правил – плати. Это принципиально. У человека всегда должен быть выбор. Я предлагаю первый и последний официальный тост на этом вечере. Давайте выпьем за выбор, который есть у каждого из нас.

После этих слов на мгновенье погас свет, затем снова зажегся, на сцене стоял Костя Столповских, обнимающий за плечи Андрея, который, к слову сказать, был уже не в смокинге, а в джинсах и футболке. Они улыбались и поднимали стаканы. Публика разразилась аплодисментами. Друзья выпили свои стаканы до дна, бросили их с размаху в сторону экрана и спрыгнули со сцены в зал под звуки корабельных рынд, в которые призывно зазвонили бармены.

– А теперь дискотека! – прокричал со сцены телеведущий и конец его фразы потонул в музыке, появившейся на сцене ультрамодной группы.

Спустя два часа, устало, откинувшись на мягком сиденье, подаренного комбинатом, Мерседеса, мэр города предавался невеселым размышлениям. «Воевать или не воевать, вот в чем вопрос?» Будучи человеком хитрым и злопамятным, он был взбешен, но вместе с тем пытался успокоить себя. Вспоминая и анализируя свое поведение на так называемом банкете, он был доволен собой. Вел себя раскованно, демократично. Это было правильно в этой ситуации. Но что делать дальше? Для этих парней и комбинат и сам Череповец, не более чем игрушка. Однако, пришли они сюда надолго, и пес его знает зачем. Выстраивать с ними отношения, плясать под их дудку, заискивать, чтобы в конце концов получить пинка под зад? А какой выход? Вот если бы они действительно заинтересовались городом. Последние пару лет, его частенько посещали мысли о будущем. Не о будущем страны, а его личном будущем. Пятьдесят восемь. Что дальше? В губернаторы лезть? Бесперспективно. Хотя, есть конечно варианты. Однако, тяжело. И смысл? Опять все то же самое, на этих орешь, тех давишь, перед иными заискиваешь. Не пора ли завязывать? А что скажут? Эх… Черт же меня дернул влезть во все это. И денег то особых не нажил и здоровье порчу. Ну на хрена?

В полутемном зале, где оставались самые стойкие, они же самые и подвыпившие из гостей, в углу одного из баров сидели Костя и Андрей.

– А знаешь, Андрюша, мне кажется, это твое призвание.

– Что ты имеешь в виду?

– Строить город-сад. Я смотрел на тебя сегодня и удивлялся тому, как это у тебя все ловко получается. И главное, я тебе верю безусловно, когда ты рассказываешь о том, как надо перестроить улицы, где поставить современный кинотеатр. Ты градостроитель, Андрей. У тебя дар к этому делу. Точно. Со стороны ведь видней.

Рогов хмыкнул и подозвал бармена.

– Сделай как нам, братец, две самбуки.

Бармен кивнул, поставил на стойку два стакана, положил на них по пузатой коньячному бокалу с прозрачной маслянистой жидкостью, не глядя бросил в каждый из них по нескольку кофейных зерен и щелкнул зажигалкой. Жидкость вспыхнула синеватым пламенем, медленно поворачивая бокал, он воспламенил от него жидкость в соседнем. Дав нагреться, поднял бокалы на метр от стойки стал медленно выливать горящие струи в стаканы. Делал он это синхронно двумя руками, и вид двух горящих струй, спускающихся с метровой высоты, завораживал. Вылив все, поставил бокалы на стаканы, и пламя погасло. Привычным движением прикрыл пустыми бокалами, лежащие подле трубочки и толкнул стаканы к сидящим. Андрей с Костей подхватили их и стали пить теплую, сладковатую жидкость с привкусом аниса и кофе. Бармен ударил в рынду и по затихающему залу разнесся звон колокола. Допив, до конца, стукнув стаканами по стойке, принялись вдыхать пары из трубочек, затем пару раз глубоко втянули через ноздри воздух из бокалов, которые поднес им бармен. У Кости выступили слезы. Резко выдохнув, они одновременно заорали: «Yes!!!!» и хлопнули друг друга по лбу.

* * *

Работа с финансовыми потоками комбината не отнимала у Андрея много времени. Хорошо организованная брокерская контора в Лондоне, работала как часы, и явно страдала от низких объемов. Почувствовав это, Рогов стал вести переговоры с другими русскими производственными компаниями. Конечно, это были не монстры – холдинги, а предприятия одиночки. И тем не менее, используя свой дар убеждать, имея возможности, причем как моральные, так и финансовые, давать гарантии на свою работу, через полгода был сформирован довольно неплохой финансовый пул, коим и занялась лондонская контора. Специалисты были хорошие, и компании, доверившие потоки Череповцу были довольны. Все было объяснимо. Сами они не могли позволить себе специалистов такого уровня. Отдавая средства в руки брокеров, они понимали, что их деньги далеко не самые интересные. Что до Роговской конторы, то здесь все было иначе. Заниматься всякой мелочевкой, чтобы с большим трудом сформировать оборотный миллиард, дело было неблагодарное, если бы не одно НО. Он, в отличии от других участников рынка, не зарабатывал любой ценой, он просто ждал. И во время этого ожидания, единственной задачей было сохранить команду высококлассных профессионалов. Дело это было весьма и весьма недешевое. Кроме того, люди, работающие на Рогова, были заинтересованы не только в зарплатах и бонусах. Привыкшие работать на колоссальных объемах в ведущих банках мира, они могли потерять квалификацию, чутье, сидя без настоящего дела. Теперь ситуация налаживалась, но Андрей, то и дело придумывал специальные операции. Отстраненно это напоминало общевойсковые учения. Выбирался условный противник, разрабатывался детальный план операции, анализировались схемы, делались прогнозы, принимались решения. Потом мир узнавал о резком падении акций какого ни будь мирового гиганта. Цели выбирались исключительно амбициозные. В этом был большой смысл. Во-первых, проверялись люди «на вшивость». Ведь возможности для подкупа у каких ни будь шеллов, пепси или сони, здорово больше, чем у тьмутаракань энерго. Во-вторых, выяснялись прорехи в обороне. Мониторилось все, с целью понять слабые звенья выстроенной системы. Возможности разведки и контрразведки гигантских компаний, были вполне сопоставимы с аналогичными службами развитых государств. Но главное, с помощью этих «учений» удавалось поддерживать в тонусе брокерский механизм. Мир этот, очень чуткий и узкий, был основным оружием. Юноши 25–33 лет, проводящие по пол суток у мониторов в своих кабинетах по всему миру. Большей частью знающие друг друга давно, хотя и