Мечников. Том 8. Луч надежды - Игорь Алмазов

— Если честно, я шокирован тем, как всё это ловко провернули, — покачал головой Разумовский. — Я с радостью позвал бы вас работать к себе в госпиталь, но вы уже устроились в академию. Однако… Если вдруг у вас там возникнут какие-то проблемы, будьте уверены, я вас приму.

Странное заявление. Будто он о чём-то знает.

— Благодарю вас, Александр Иванович, но о каких конкретно проблемах вы говорите? — поинтересовался я.

— Так уж вышло… — замялся Разумовский. — До меня дошли нехорошие слухи насчёт вас. Лично я в них не верю. А потому делаю вывод, что вас кто-то пытается изжить. В академии много неприятных личностей, честно говоря. Мне приходилось работать среди этих людей. Многие из них просто не состоялись как лекари, а потому пошли преподавать. Не хочу навязывать вам своё мнение, но мне кажется, что вам там — не место.

Это определённо был комплимент, но во многом я с Разумовским был не согласен. Разве могут недолекари обучить новое поколение? Система должна работать наоборот. Преподавать должны лучшие из лучших. Иначе мы лишим себя и своё государство будущего. Кого могут вылечить студенты группы «3В», если ранее их никто даже не пытался наставить на путь истинный?

Староста Николай Широков рассказывал мне, что большая часть студентов разочаровалась в своей стезе именно из-за таких преподавателей. Самовлюблённые, заносчивые и ничего не смыслящие. Такие, как Владимир Мансуров.

Если этот урод даже своего собственного младшего брата не вдохновляет, чего тогда говорить о других студентах?

Нет. Я планирую задержаться в этой академии. Попробую повоевать за своё место и хотя бы немного исправить систему, из-за которой юные лекари теряют желание расти и развиваться в своём деле.

— Что ж, я и так уже достаточно у вас задержался, — подытожил я. — У меня ещё много неотложных дел сегодня. Хотелось бы успеть заняться всеми. Если ещё раз понадобится моя помощь, вы знаете, где меня искать.

— Подождите, господин Мечников! — воскликнул Разумовский. — Я вам даже не заплатил!

— Это ни к чему, — покачал головой я. — Анатолий Васильевич — мой старый знакомый. Мне от него деньги не нужны. Пусть лучше оплатит своё нахождение в вашем госпитале.

Закончив на этом диалог, я покинул здание губернского госпиталя и ещё раз прошёлся вдоль корпусов ордена лекарей. Клон будто сквозь землю провалился!

Я совершенно перестал его чувствовать. То ли его хозяин смог установить какую-то защиту от моего чутья, то ли клону пока что не выдали никаких новых заданий, но факт остаётся фактом — в городе я его не обнаружил.

Обошёл все районы, заглянул к дяде, вернулся на территорию академии и какое-то время побродил вокруг своего дома. И — ничего. Никаких признаков моего двойника. Как сквозь землю провалился!

Но мои недруги вряд ли могут знать, что я сам вышел на охоту. К ним никак не могла попасть информация о том, что Токс пострадал, а ради его спасения я пытаюсь выловить собственного двойника.

Потратив весь день на поиски клона, я вернулся домой. К тому моменту ворон принёс мне письмо от Сеченова. Иван сообщил, что они уже всё продумали, и, разумеется, мастер Захаров поедет к нам не один. Сеченов решил сопровождать его лично.

Однако я решил его разубедить.

Охрана Захарову нужна. Но только не Сеченов. Мне требуется помощь другого человека. Давно я его не видел, но без него в сложившейся ситуации никак не обойтись.

Уверен, что ответное письмо успеет дойти до Хопёрска вовремя. Поэтому самое время выспаться. Завтра утром я ещё должен заглянуть к Андрею Углову. Посмотрим, что он скажет насчёт моей документации.

Перед сном я переговорил с Доброхотом и убедился, что тот посещал Токса. Жизнь в нём пока ещё теплится. Тело мана-клеща уже начало активно разлагаться, но душа Евгения Балашова из нашего мира не ушла.

У меня ещё есть время. Дней пять. Больше тянуть нельзя. Если клон не появится, я пойду вытрясать информацию из всех, кого подозреваю в причастности к этому делу.

Щеблетова в первую очередь. Я знаю, в каком кабинете он сидит. Пусть молится, проклятый ледяной маг, чтобы мы с двойником встретились в ближайшее время. Иначе ему же будет хуже.

В районе десяти утра я прошёл в административный корпус и постучался в кабинет Углова.

— Проходите-проходите, господин Мечников! — улыбнулся он. — Доброе утро. Я рассчитывал, что вы успеете прийти ко мне пораньше.

— Вчера вечером вас не было на месте. Ректор не даст соврать, я хотел побеседовать как можно скорее, — холодно ответил я.

— Да нам тут и беседовать-то не о чем, — пожал плечами он. — Документы в отвратительном состоянии. Оправдаться вы уже никак не сможете. Поэтому…

Поэтому, господин Углов, пора использовать мой главный козырь, который я подобрал ранним утром на саратовском вокзале.

Дверь в кабинет Углова распахнулась, а затем раздался громкий крик:

— Тишина! Молчать! Никто не будет говорить с моим клиентом, пока меня нет рядом!

Андрей Углов аж перо из рук выронил.

— А вы ещё кто такой⁈ — вскинул брови он.

— Ах, это? — улыбнулся я, а затем указал на вошедшего в кабинет человека. — Мой личный юридический и финансовый консультант, господин Углов. Я решил, что беседовать с вами без него не имеет смысла. Знакомьтесь, Илья Андреевич Синицын.

Посмотрим, кто из них лучше разбирается в законах!

Глава 9

Синицын за прошедший месяц почти не изменился. Хотя кое-что в нём всё-таки претерпело небольшие изменения. Он посвежел, нездоровая худоба пропала. Да и голос стал более звонким. Мне кажется, что даже его главная гордость — пышные усы — начали завиваться пуще прежнего. Видимо, лечение от наркотической зависимости идёт полным ходом. Мой налтрексон действует!

А вот Углов резко осунулся. Он был в шоке, но старался не показывать своей подавленности.

Такого сюрприза от меня Андрей Всеволодович явно не ожидал. Но я этот план подготовил заранее. Потому и опоздал на встречу с местным лекарем-юристом. Вчера вечером я написал Сеченову, чтобы тот вместо себя отправил другого лекаря в качестве сопровождения мастера Захарова в Саратов. А именно — Илью Синицына.

Утром я в первую очередь рванул на вокзал, встретил своих старых знакомых, потом завёл Захарова в мастерскую Бронниковой, чтобы тот начал подготовку к тестам, которые мы решили провести за чертой