Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 5 - Стас Кузнецов

— Мы, и так, слишком долго использовали зеркало! — возразил Фил. — Твой магический резерв исчерпан. Я думал, что ты понимаешь. Магия же не берется из неоткуда, она черпается из того, на ком завязан узел.

Фил говорил правду. Я был на полном нуле, как издохшая батарейка, уже побитая молотком, но все же нерабочая. Движения отдавались болью, мысли сдавливали череп стальным обручем, будто я ведро самогонки накануне вылакал.

Я даже не заметил, как меня высосало под чистую.

Надо было сразу сообразить, что меня используют, как ток для телевизора, так бы я хоть бы контролировал поток отдаваемой энергии.

Более того, так как моя магия ослабла наши соглядатели потихоньку стали просыпаться. У нас было еще пять от силы десять минут. За это время слишком много нужно было успеть сделать.

— Вы все это видели! Она съела сколопендру. Сколопендру, которая слопала до этого человека. Она людоедка! — поделился наболевшими впечатлениями Томаш.

— О, не напоминай, — побледнел Фил.

— Зачем она это сделала, Эрик? — потребовал с маня разъяснений Томаш.

На этот вопрос я и сам не знал ответа. Слишком странный способ был выбран, чтобы продемонстрировать свою преданность.

— Я похож на экстрасенса? — поднял бровь я, чем еще больше озадачил Томаша непонятным для него «экстрасенсом».

Я быстро пересказал Филу с Томашем суть разговора Закиры и Рамира.

— Черт возьми, Эрик, ужин через три часа, где мы возьмем бусину? — сразу же усек риски Томаш.

— Может подделаем с помощью магии? — задумчиво предложил Фил.

— Нет, — возразил я, — Рамир сразу распознает подделку. Это какие-то необычные бусины. Мы только выдадим этим себя.

— Тогда давайте скажем, что кто-то из нас бусину проглотил, так как не хочет продолжать близость с наложницей, — придумал Томаш.

— И этим кем-то будешь ты, — иронично хмыкнул я. — А потом, чтобы нас не разоблачили, ты взаправду проглотишь оставшуюся у нас бусину, после того, как мы ее покажем Рамиру.

— Ничего я глотать не буду! — буркнул Томаш.

— То-то же, — согласился я.

— И что тогда будем делать?

— Полагаю, что взять бусину мы можем только у наложниц в гареме.

— Но как ты собираешься туда проникнуть?

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал я. — А сейчас всем нужно заткнуться и садиться за карты. Наши шпионы проснулись и вот-вот приступят к своим обязанностям.

Глава 9

Мы уселись за стол. Я невидящим взглядом смотрел в карты, при этом стараясь напряженно шевелить извилинами. Но мозг отказывал мне, готовя вместо решений, какую-то мало перевариваемую кашу, а тело упрямо расползалась в кисель.

Нужно было срочно восполнить свой магический резерв и восстановить физическую форму. Хорошо бы поспать хотя бы часок, но это в наших обстоятельствах было непозволительной роскошью, а вот поесть я вполне мог себе позволить.

Я отложил карты, подошел к двери и что есть мочи затарабанил по ней. Створки отворились на пороге появились хмурый делибаш. Я потребовал у него мяса. Делибаш угрюмо кивнул и закрыл дверь у меня перед носом.

Вскоре в комнату просочились нукеры. Они попытался объяснить, что скоро будет ужин, но я капризно потребовал нам мяса сию же минуту, и при этом тупенько пригрозил, что иначе мы всем расскажем, как здесь плохо обращаются с почетными гостями.

Нукеры скорчили недовольные рожи, но мяса всё же притащили. Хороших таких три порции шашлычка с маринованным лучком и печеной картошечкой.

Фил с Томашем сглотнули слюнки и, к моему неудовольствию, присоединились к трапезе. Впрочем, съев по одному куску, они отставили кушанье и милостиво разрешили мне доесть за ними. Я не гордый, отказываться не стал.

— Ага, всё-таки есть у вас совесть, изверги! — уличил я своих товарищей, методично уничтожая их порции.

То, что нукеры нам подговнили и плохо прожарили мясо, я почувствовал только на последнем куске. Но удовольствие этим подлым диверсантам доставлять не стал и виду не показал.

Наевшись, я лег на софу и сделал вид что сплю. А сам при этом стал напряженно соображать, как проникнуть в гарем и своровать бусину.

Сокол забился где-то на самое дно сознания и даже откликаться не хотел. Дело было даже не в том, что я исчерпал весь магический резерв и измучил птицу, дело было в том, что магия эта была тёмной, противоестественной для сокола.

Я мысленно попросил у птицы прощения, перебрал его шелковые перья. Он отозвался жалобным клекотом, и я понял, что во время обряда птица не просто испугалась и растратила силы. Соколу было больно, будто его клеймили раскалённым железом. Его боль отдалась во мне слабым эхом.

Я матюгнулся про себя. Но эта злая мысль ещё больше обожгла сокола. Я вздохнул и попытался привести мысли в порядок в более доброе русло. Но во мне было слишком много говна и это получилось лишь отчасти.

«Прости братка, я бы и рад был сказать тебе, что больше так не буду, но придётся потерпеть, я постараюсь в следующий раз взять боль себе».

Я мог и должен был биться не жалея себя, но дар Аве я обязан был хранить и беречь, столь же нежно и трепетно, как свою женщину.

Память услужливо подсунула мне образ Стеллы, ждущей меня в высоком тереме у окна, в то время как я сражаюсь с драконами за её сердце. Всё во мне отозвалось нежностью. Сознание само собой прояснилось, просветлело. Я вздохнул, легонечко отодвинул Стеллу от себя, отдав её на хранения соколу.

«Потому потому что мы пилоты, Небо наш, небо наш родимый дом, Первым делом первым делом самолеты, Ну, а девушки, а девушки потом!» — очень даже уместно подвернулась на память старая песенка.

Я вернулся к своим баранам. Зеркалом я теперь мог пользоваться только в самом крайнем случае, а лучше и вовсе в дальнейшем стараться обходиться без него. Но я чуял, что обойтись без его подсказок не получится.

Сейчас задача у меня стояла раздобыть бусину, чтобы нас не уличили в покушении на убийство великого засранца. Использовать зеркало и свой дар сокола для этого я не мог. Значит, надо, как всегда, действовать нагло и тупо. Лучше маленького управляемого хаоса я ничего придумать не смог.

Я открыл глаза, и решил действовать.

Томаш с Филом от нечего