Первая кровь - Андрей Абрамов

class="p1">Из пролома выбрался Алберт. Протянул руки и поднял девочку. Потом помог женщине. Остальные взобрались сами. Взмокшие от напряжения люди смотрели, как красные языки подбираются к их последнему спасительному рубежу – старому бараку. Иногда в бушующем пламени вспыхивали яркие головёшки. Они метались из стороны в сторону и не найдя выхода, падали ниц.

Со стороны леса раздался пронзительный женский вопль. Крик полный отчаяния и горести. Все как один повернулись к сосновому бору. Среди столетних деревьев покачивался силуэт. Пятнадцать или двадцать футов высотой. Детали спрятал дым, но все явственно разглядели распущенные волосы, космами ниспадающие по плечам. Лицо скрывалось под взлохмаченной чёлкой. Грязные пряди покрывали свисающую до пояса грудь. Покрытая язвами рука поднялась и указала на горстку испуганных людей.

– Бэ-э-э бэ… Тр-о-о-о-м.

От скрипучего баса заболело в ушах. Люди сбились в кучку. С деревьев взметнулась стая птиц и устремилась прочь. Из леса горохом посыпали сотни пустоголовых. Взрослые, дети, старики. Вопли, хохот и вой заглушили собой гудение пламени.

– Смотрите! Смотрите! – радостно закричал Бенджамин, указывая на юго-восток. Из-за высокой гряды выплыл сторожевой дирижабль. На сером аэростате красовался фамильный герб графства Фарсекс. Укреплённые борта гондолы ощетинены корабельными пушками, а с кормы свисала верёвочная лестница.

Залп с носовых орудий ознаменовал начавшийся день.

Глава 10 Рука помощи

Последний раз Брюмо лицезрел подобное во время попытки переворота десятилетней давности. Тогда противники божественного пара ещё имели централизованное управление. Многие графства втайне оказывали им финансовую и информационную поддержку. Естественно, преследуя свои шкурные интересы. Эпицентром волнения выступил Блэквилд – небольшой город, в котором некогда была сконцентрирована основная часть судостроительных верфей королевства.

Отправной точкой стало противостояние фабричников и духовенства. Благодаря агрессивному лоббированию, конклаву удалось протолкнуть законопроект, обязующий северные графства встать под управление епархии. Для всех это означало одно – неизбежное кураторство со стороны епископа всех этапов производства и эксплуатации воздушных судов. Такой подход начисто обрубил несанкционированные денежные потоки, льющиеся в карманы местной знати. Лишившись безграничных активов, оппозиция предприняла радикальные меры.

Спровоцированные проплаченными профсоюзами заводов локальные забастовки идеально сдобрили почву. Оставалось только устроить несколько подставных убийств рабочих, чтобы зарождающаяся революция перешла в следующую фазу.

Боевые ячейки противников захватили резиденцию лорда-наместника Лоренса и управление местного духовенства в лице епископа Каридуса. Превентивными мерами выступило минирование фабрик и заводов, имеющих для королевства стратегическое значение.

Безуспешные переговоры привели к ужасающим последствиям. Устроив показательное сожжение Каридуса и Лоренса, оппозиция развязала руки разгневанному Экберту ΙΙΙ. Отправив в Блэквилд эскадру боевых дирижаблей, состоящую из пяти бомбардирских тихоходов, двух броненосцев и шести линейных фрегатов, перевозящих девять сотен королевских гвардейцев под командованием графа Неро, король поставил точку в существовании противников пара. В помощь графу был приставлен епископ Юлиус с двумя ротами боевых клириков, призванных объявить всем о единстве монархии и духовенства. Одним из тех клириков и был Филип Брюмо.

Не считаясь с возможными жертвами со стороны мирного населения и уничтожения заводов, не знающая пощады эскадра графа Неро проутюжила Блэквилд, сжигая боевые ячейки бомбистов. Имея в наличии несколько артиллерийских батарей противники пара не смогли противостоять обрушившемуся на них огню. Через десять часов, силами воздушных войск, король Экберт ΙΙΙ покончил с узурпаторами. О кровавых реках невинных тогда предпочли забыть даже самые ярые дворцовские интриганы.

Сейчас епископ с благоговением наблюдал как бортовые орудия фрегата графства Фарсекс переворачивали каждый ярд земли от опушки леса и до амбаров. Над поселением повис тяжёлый смог от порохового дыма и тлеющих тел. Сквозь него пробивался столб ревущего пламени – несколько зажигательных снарядов угодили в барак, ставший для беглецов последним спасительным рубежом.

Где-то там предавались огню безвинно убиенная семья и спасший всех Джоффри, в последний момент кинувшийся на оборону окна, удерживая натиск роя. Роя – так сказал черпий. Потому что по-другому назвать хорошо скоординированную толпу безумцев было нельзя. Осталось прояснить только один момент – кто и почему управляет ими.

***

– Благодарю Вас, лорд-наместник Бравос, – Брюмо приклонил голову. – Мы столкнулись с неизвестным врагом и угодили в западню.

– Моё предназначение служить королю и церквям Правого толка. По-другому я поступить бы не мог, – граф ответил поклоном и жестом пригласил спуститься в рубку. – Вам и вашим людям следует обогреться. Я распоряжусь, чтобы обед подали раньше. Прошу вас.

Первым делом Бравос поручил расселить гостей по каютам, где они могли бы помыться и переодеться. Когда старший помощник отправился выполнять поручение, лорд-наместник обсудил с капитаном и епископом оптимальный маршрут до Галифаста. Покончив с неотложными делами, Бравос распорядился о переносе обеда и отправился в личные покои.

Мужчин заселили в лишённый удобств резервный кубрик, временно приспособленный под кладовку. В мирное время личный состав редко укомплектовывался в полном объёме. Зачастую в подобные рейды отправлялось не более половины экипажа, потому такие помещения чаще использовались для других нужд.

Умывальник и гальюн находились в хвостовой части палубы. Благо что в полдень желающих справить нужду не так много, как в утренние часы, и можно было вдоволь насладиться процессами, сидя на корточках, словно гордый орёл.

Женщине с дочерью повезло больше – старпом похлопотал на совесть, выделив им каюту, предназначавшуюся для личных камердинеров графа.

Когда дверь кубрика захлопнулась, Артур без сил растянулся на прикреплённой к палубе койке. Хотелось накрыться с головой одеялом и забыться сном. И наплевать на этот умывальник и обед. Хотя нет! От обеда он точно не откажется. За последние двое суток у него в желудке побывал только пережаренный заяц. И то надолго тот не задержался.

Слева и справа на аккуратно заправленные одеяла завалились Алберт и Бенджамин. Руперт и Сэм легли у противоположной стены. Кроме шести койко-мест, в каюте имелось два ящика, предназначенных для хранения личных вещей. Стола и стульев не предусматривалось в принципе.

– Наконец-то кровать! Даже лучше, чем дома была, – от наслаждения Бенджамин раскинул руки в стороны. – Лишь бы с обедом не прокатили. Сейчас бы запечённое вымя! На худой конец бараньих яиц! С винным соусом. Эх! И виски!

– Помыться не забудь. Яиц ему подавай. От тебя несёт как от стада козлов. Пожалей наместника.

– Иди ты. – Уайт резко сел на край койки. – Слушай! А что это за дылда тогда была, а? Ты видел какие у неё сиськи? Размером с это одеяло, – Бенджамин схватил угол пледа и потряс перед лицом Артура.

– Чёрная настоятельница, – угрюмо произнёс Руперт.

– Чего? – Бенджамин с издёвкой посмотрел на товарища по несчастью.

– Вы разве не слышали про неё? – детина удивлённо вытаращил глаза. – Мне дед в детстве рассказывал. Она была