Первая кровь - Андрей Абрамов

– Вы о об отступниках?

– Нет, нет. Там всё очевидно. Я о тех, чьи тела мы смешали с землёй. Насколько я помню, их группа насчитывала более ста бойцов, – в голосе графа чувствовалось крайнее любопытство. – Мне интересно откуда они взялись на границе Фарсекса.

– Это не бойцы, лорд-наместник. Это дети, их отцы, их матери… Вы сами скоро с ними познакомитесь…

За спиной Артура послышались громкие голоса. Вырядившись в такие же комбинезоны, по коридору вышагивали четверо парней. Поняв, что больше стоять у дверей он не может, черпий громко кашлянул и постучал.

Глава 11 Новое министерство

Галифаст. За семь дней до событий на борту судна «Экберт ΙΙΙ»

Матильда шла по узкой галерее изредка бросая взгляды во внутренний дворик. Ей с детства нравилось наблюдать, как мистер Тоби вырезает из кустов фантастические фигуры. Гидры, драконы, единороги. Так вроде они назывались. Ещё он мастерил для неё прекрасные композиции из растущих в саду цветов. Забавный старик. Какой нужно обладать душой, чтобы всю жизнь с неизменной любовью относиться к своей работе.

Дойдя до арки, Матильда как бы невзначай обернулась. Проклятье! Когда же отец избавит её от своего излишнего внимания. За три года она довела до белого каления с дюжину нянечек и гувернанток. Даже суровая миссис Гридли, имеющая десятки рекомендаций от самых благороднейших семей, не выдержала и пяти месяцев. Пожилая женщина со слезами вымолила у отца найти ей замену и с первым же рейсом улетела на юг королевства.

По этим причинам к Матильде приставили особую «свиту», состоящую из шести преподавателей, двух гувернанток и четырёх «преследователей», как в шутку она называла своих охранителей. Те разве что, в спальне не докучали. Помимо основных наук, ей приходилось изучать музыку, бальные танцы, политологию и таинства богословия. Всё это оказалось невыносимо скучным и нудным. Лишь занятия фехтованием заставляли девушку трепетать от восторга. Грация, скорость, реакция. Вот от чего замирает сердце! Семь лет назад отец привёз с архипелагов мастера шпаг, поразившего его своими познаниями в тонком искусстве. Это стало лучшим подарком на её десятилетие.

Скрывшись за углом поворота от глаз «преследователей», Матильда припустила по узкому коридору. Заколотые на затылке волосы вырвались из плена и раскинулись по плечам. Добежав до следующей арки, девушка нырнула в широкий проём, ведущий на кухню. Кухарки ничего не скажут – Матильда часто скрывалась у них от «погони». Один раз даже полчаса просидела в леднике.

В коридоре послышались звуки тяжёлых шагов. Потеряв объект своего охранения, «преследователи» встрепенулись и бросились на поиски строптивой девчонки. Вбежав в душное помещение, Матильда подмигнула миссис Киндрет и подобрав подол, протиснулась между заставленными кастрюлями столами. В обычное время на кухне никого красивее престарелой поварихи не сыскать, а здесь кареглазая брюнетка, оголив ноги по колено, с улыбкой пробиралась мимо чистящих картошку кухарей. Разинув рты, мальчишки взглядом пожирали девушку, пока та не скрылась за шкафами.

– За работу бездельники! – миссис Киндрет грозно топнула ногой. – К обеду в столовую один хлеб понесёте? Еда сама не приготовится.

В глубине кухни находилась дверь, ведущая во внутренний двор. Тот самый, в котором мистер Тоби раз в два дня обстригал кусты. Матильда осторожно выглянула из-за косяка. На той стороне дворика по галерее носились телохранители. Отлично! Её план в очередной раз удался.

Накинув плащ-дождевик, девушка выждала нужный момент и выскользнула наружу. Скрываясь за диковинными фигурами старого садовника, прошла до каменного портала.

Самое сложное позади. Осталось малое – незаметно пробраться в южное крыло дворца. Матильда надвинула капюшон на глаза, и неспешно пошла по вымощенному брусчаткой мостику.

***

В малом зале аудиенций стояла звенящая тишина. За широким буковым столом сидел король Экберт, подперев руками массивный подбородок. Если бы с него сняли фрак и напялили фартук, то любой несведущий принял бы его за деревенского кузнеца. Седеющий здоровяк, ростом выше среднего. Широкие плечи, накаченные руки и прилично выпирающий живот. Доходящая до середины груди густая борода довершала образ.

Из головы не уходили подробности вчерашней встречи с кардиналом Арисменди. От лица конклава глава церкви Святого Люция передал королю буллу, с изложенными в ней прошениями. Под печатью хранился длинный список волнующих духовенство вопросов начиная от малозначимых и заканчивая животрепещущими, требующих немедленного вмешательства короля.

Эти вопросы давно уже обжились в настольной книге Экберта. Тем не менее, многие из них висели мёртвым грузом. Король еженедельно созывал начальников ведомств и департаментов, выслушивая очередные доклады о положении дел. Сегодня, по прошению конклава, к собранию должен присоединиться представитель от лица духовенства.

Экберту совершенно не льстило присутствие на аудиенции человека, напрямую подчиняющегося конклаву, но того требовали обстоятельства. Двадцать лет назад он бы не позволил церкви вмешиваться в королевские дела. Но сейчас – не двадцать лет назад. Сейчас монархия намертво переплелась с церквями божественными нитями. От подобного симбиоза в выигрыше оставались все. И лишь в их единстве была сила.

Высокие двери раскрылись и в проёме показался дворецкий:

– Ваша Милость, прибыли лорд-командующий королевской гвардии и городской стражи маркиз Тибо Ривар и начальник полиции комиссар Тобиас Кормье.

– Хорошо… И да. Себастьян, давай без объявления. Остальных впускайте сразу. Времени нет.

– Да, мой король! – дворецкий почтенно поклонился и быстро удалился.

В зале снова наступила тишина. Где-то в глубине южного крыла громко хлопнули двери. Послышались далёкие шаги. Эхо донесло невнятное бормотание. Выложенная из мрамора галерея многократно усиливала звуки, тем самым предупреждая короля о посетителях.

Экберт сел ровно и сложил руки на столе. Густые брови нахмурились, придав их обладателю строгий вид. Король встрепенулся – нужно придвинуть поближе хьюмидор – закурить, скорее всего, придётся сразу.

Звуки шагов стихли перед дверьми. В створы толкнули, распахивая их настежь. На отполированный паркет цвета морёной доски вышли два знатно одетых джентльмена. Выработанная за десятилетия службы стать говорила об их высоком положении. Невысокий старик в строгом чёрном пальто отвёл руку в сторону и поклонился:

– Мой король.

– Присаживайтесь, комиссар Кормье. Вино, коньяк, сигары. Угощайтесь, – Экберт пододвинул к центру стола латунный поднос. – Кофе сейчас принесут.

Второй вошедший, подтянутый мужчина лет пятидесяти, аккуратно снял выходной мундир и повесил его в гардеробе. Повернувшись, также кратко поклонился:

– Доброго дня, Ваша Милость!

– И вам доброго. Можете обогреться. Ещё не все подошли, мистер Ривар, – Экберт приподнял крышку хьюмидора. Извлёк оттуда сигару и гильотину. Ловко отрезав край свёрнутого табака, он сунул его в рот и со смаком раскурил. Густой дым, замысловато закручиваясь, заструился над столом. В комнате запахло дорогим табаком. – Господа?

– Благодарю, Ваша