Нехрустальная туфелька - Тэффи Нотт

У Нади получилось, но она заплатила уж больно дорогую цену.

И ей казалось, что она понимает те сложные, болезненные чувства, которые испытывает Федор Львович.

– Думаю, князь и жених Сони тоже переживают. – Надя как могла постаралась успокоить встревоженного отца. – Уверена, вместе мы приложим все усилия, и Софи скоро найдется.

Граф сдержанно кивнул, то ли благодаря Надю за сочувствие, то ли просто обозначая, что услышал ее слова. Однако быстро взял себя в руки, снова принимая невозмутимый, немного суровый вид.

Не сразу, но Надя решилась задать волнующий вопрос:

– Федор Львович, позвольте спросить. О Матильде…

– А!– Граф чуть повернул голову, солнце блеснуло в стеклышках его очков.– Alte Hexe…[5] – пробормотал он себе под нос. Надя удивленно вскинула брови, но Федор Львович откашлялся, сделав вид, что барышне послышалось. – Что вы хотели спросить, Надежда Ивановна?

– Они с Соней поддерживали общение?

Граф кивнул.

– Я не считаю ее лучшей компанией моей дочери, но Соня, кажется, видит в госпоже Изенбург мать… Хотя они ничуть не похожи, ни внешне, ни характером.

– Поэтому вы не разрешили ей помочь?

Федор Львович бросил на Надю взгляд из-под очков. Наверняка не ожидал, что она будет столь прямолинейной.

– Смотрю, вы уже успели пообщаться с Матильдой. – Надя кивнула. – Поэтому, а еще потому, что этим делом должны заниматься профессионалы. Фрау Изенбург хоть и колдунья, но, сколько я ее знаю, не увлекалась ничем сложнее изготовления магических безделушек. Она не дознаватель и даже не алхимик. Надеюсь, вы допросили ее?

Неожиданно граф резко изменил свой тон. И теперь Надя чувствовала себя словно на допросе.

– Да. И она рвется помочь в поисках Сони. – Конечно же, уточнять, что фрау Изенбург довольно точно указала на Тристана, Надя не стала. Хоть молодой человек и вызывал в ней массу подозрений, сдавать его графу она не собиралась. Пока. Стоило дождаться вердикта Андрея.

Они остановились возле особняка, который своей помпезностью претендовал на звание дворца. Их встретили со всеми почестями, граф попросил доложить о своей спутнице как о друге семьи. И очень скоро их приняли в большом кабинете.

За столом восседал сам князь Лейнингенский – Эрнст Леопольд. Наде он напоминал скорее какого-то актера или режиссера, вроде встреченного ими в поезде господина Стокера: уложенные набок волосы, впечатляющие пушистые баки, фактурный крючковатый нос и взгляд будто бы рассеянный, но в то же время с хитринкой. Принц Эмих на отца был почти и не похож. Тонкий, высокий, с чуть оттопыренными ушами и роскошными подкрученными усами. Роднил Лейнингенов только боковой пробор и темные глаза.

– Ваше величество, ваше высочество, это Надежда Огонь-Догоновская, друг семьи и капитан-дознаватель. – Надя даже припомнила, как делать подобающий книксен, когда Федор Львович ее представлял. Хотя в ее наряде это наверняка выглядело слегка нелепо. – Она и ее коллега маг-дознаватель Андрей Голицын привлечены к нашему делу по моей инициативе…

– Ваша светлость. – Князь чуть нахмурил кустистые брови. Как и ожидала Надя, голос у него оказался под стать внешности: громкий, поставленный, словно его обучали декламировать стихи с театральных подмостков. Он обвел Надю достаточно выразительным взглядом, чуть больше внимания уделив ее брюкам. – Стоит ли посвящать в столь щекотливую ситуацию посторонних?

– Ваше величество. – Надя выступила вперед, не давая Федору Львовичу ответить, нарушая все мыслимые правила этикета. С другой стороны, ситуация, в которой они пребывали, была тоже незаурядной. Все взгляды мгновенно устремились на нее. – Мы с Софи дружны очень много лет, едва ли меня можно назвать посторонней. Смею вас заверить и в моем желании отыскать Софи, и в том, что мне нет нужды ставить кого-то в неловкое положение.

Федор Львович довольно хмыкнул, принц нахмурился. Надя могла бы поклясться, что на губах князя на мгновение мелькнула улыбка. Он перевел взгляд на графа, театрально выгибая бровь.

– Готов поручиться за Надежду и ее спутника собственной головой, если понадобится, ваше величество. – Федор Львович кивнул, в его очках блеснул лучик солнца. – Все же речь идет о моей дочери…

Принц склонился к отцу и быстро что-то зашептал. Ни один мускул на лице князя Лейнингенского не дрогнул, однако в глазах отчетливо мелькнуло раздражение. Он кивнул, коротким движением руки прерывая тираду сына.

– Однако я хотел бы вам напомнить, ваша светлость, капитан, что при всей нашей симпатии к вам и вашей семье, а также нашей искренней надежде, мы не можем ждать вечно.

– Я понимаю, ваше величество. – Федор Львович покорно склонил голову. Надя до боли закусила щеку изнутри. Дружба дружбой, а служба службой, как говорят в России. Наверняка и здесь есть подобная поговорка. Как бы хорошо ни относился князь к графу, он не мог быть навечно прикованным обязательствами к несуществующей невесте. О чем и поспешил напомнить отцу Эмих.

Надя пристально взглянула на принца. Тот покачивался с пятки на носок, постоянно норовил подкрутить свой пышный ус, потом словно вспоминал, что это не очень прилично, и опускал руку.

– Ваше величество, – снова перевела внимание на себя Надя, – в случае чего я могу обратиться к вам с вопросами?

– Безусловно, капитан, – кивнул князь. – Мы всецело в вашем распоряжении.

– Благодарю. Но я хотела бы начать со слуг, если вы не против.

В кабинете снова повисла тишина. Кажется, слова князя были лишь вежливым оборотом речи. Надя мысленно улыбнулась, стараясь сохранить на лице нейтральное выражение. Не на ту напали.

– Я думаю, это лиш… – начал было говорить принц.

– Конечно, – быстро прервал его князь. Надя хорошо видела, как широко раздулись ноздри у молодого человека, он бросил взгляд на отца, но спорить не рискнул. – Нам скрывать нечего. Хотите поговорить с ними прямо сейчас?

– Отчего нет? – Надя пожала плечами, хотя внутри ликовала. Она бы сказала, что время было не на их стороне, чем раньше они найдут Соню, тем лучше, но очевидно, что королевских особ волновало иное. – Не хочу лишний раз тревожить вас.

Князь кивнул, милостиво принимая похвальное рвение Нади.

– Прошу, выпейте с нами чаю, а я пока прикажу собрать слуг.

* * *

Андрея разбудил заливистый лай мелких собачонок. Часы на камине показывали без четверти семь. После нескольких неудачных попыток заснуть снова, все же вчерашние ночные приключения требовали полноценного отдыха, Андрей Сергеевич принял невыносимую тяжесть бытия – заснуть у него не получится, умирать (естественное желание любого человека, которого разбудили не по своей воле) в чужом доме было как-то неудобно, поэтому оставалось только вставать и идти спасать мир. Или одну девицу в беде.

Хорошо бы, чтобы их число не увеличивалось.