Смерть во имя истины - Анна Велес

class="p1">Посланник задумчиво взирал на этот предмет. Топчан был стар и напоминал огромный сундук. А если тайна и прячется внутри него? Посланник решительно отстранил мальчика и принялся изучать топчан, разглядывая его вблизи.

— Никогда при тебе не вскрывал наставник этот ящик? — спросил он у послушника.

— Не видал я такого, — чуть удивленно отвечал Арам. — Ты прав, учитель, это старый сундук, однако крышка его заколочена, и нет возможности заглянуть в него.

— Однако он слишком тяжел, — Посланник прилагал силы, чтобы попробовать сдвинуть топчан. — И кажется мне, что неспроста.

Саймей чувствовал, что он на правильном пути. Он еще раз внимательно вгляделся в роспись, украшающую сундук. Это был старинный цветочный узор, по краям в углах, украшен был топчан изображениями святила. Саймей заметил, что одно из изображений потерто больше, чем другие. Осторожно нажал он на лик святила, вырезанный из дерева, и тут же с легким щелчком передняя стенка сундука отошла. Послушник шумно втянул воздух, увлеченный и изумленный действием. Однако же не растерял юноша проворства, и тут же поддержал крышку, чтобы с шумом не упала та на пол.

— Свитки! — довольно воскликнул Саймей, заглядывая внутрь.

Несколько свитков пожелтевшего от времени пергамента лежали в узкой щели под днищем сундука.

— Смотри! — находка учителя воодушевила Арама. — Пять свитков! Однако … Не все из них так стары, как кажется.

— Ты опять доставляешь мне удовольствие своей наблюдательностью, — Свободной рукой Посланник потрепал юношу по волосам. — И кажется мне, что нам с тобой будет интересен лишь крайний свиток. Поскольку он выглядит более новым, чем остальные.

Послушник забрал свиток и спрятал его тут же в вещах. Посланник же устанавливал на место дверцу тайника.

— Ну, что же! — весело сказал он Араму. — Теперь твоему призраку еще долго придется ходить ночами, чтобы получить то, чего здесь и нет.

Со словами этими они удалились из покоев настоятеля.

Глава третья. Родовое проклятие

Отстояв ночную службу, они вернулись к себе в покои. Арам пребывал в отличном состоянии духа. Как и любой мальчишка, только что переживший приключение. Посланник тоже пребывал бы в приподнятом расположении духа, если бы ни одно маленькое обстоятельство. Его по-прежнему преследовало нехорошее предчувствие как-то связанное с предсмертной запиской настоятеля.

— Послушай, Арам, — обратился он к ученику. — Когда мы были у брата Анатолия сегодня вечером, и брат Беньямин рассказывал о стреле огненной, я заметил, что ты будто был чем недоволен.

— Это не было неудовольствием, — возразил юноша. — Просто…Я помню, что этой легендой интересовался и мой наставник. Не смотря на то, что записка его пугает меня неясностью, я решил, что он писал ее в бреду. А потому и упомянул этот эпизод, который завораживал его.

— Говоришь, это его интересовало, — Посланник задумался. — Что же так привлекало его внимание?

— Говорил ли я тебе, учитель, что и отцу Иокиму я рассказывал о проклятии нашего рода? — переспросил послушник. — Когда я рассказал ему о тех словах первосвященника, что поверившие в стрелу — прокляты, он удивился. А потом я рассказал ему и кое что еще…

Он улыбнулся, заметив с каким интересом слушает его Посланник. Саймей с трудом заставил себя вернуть мальчику улыбку. Сердце его билось так часто, что он даже дышал с трудом.

— Наш дом стоял в бедном ремесленном квартале, — продолжал юноша. — На улице нашей проживали такие же фарсы, как и мы. То есть те, кто разделял веру истинную. Но чуть дальше была и улица обедневших парисских родов. И часто я сопровождал одного из моих братьев с товаром. Мы катили телегу с утварью, надеясь, что кто-то купит ее. И вот как-то я услышал разговор стариков-парисов. Один из них был накануне оскорблен священником и переживал из-за того. Конечно, все помнили о проклятии и говорили о нем. И тогда я услышал, что ….

Он прервался, подбирая слова.

— Ты лучше меня и многих знаешь святые слова о жизни Пастуха, Истинного бога нашего, учитель, — сказал послушник. — И помнишь легенду, как в момент рождения земного Пастуха к колыбели его пришли три мага с Востока?

— Это известно мне, конечно, — подтвердил Саймей.

— Но старики те говорили немного иначе, — чуть понизив голос, рассказывал Арам. — Они говорили, что магов, которые были парисами, привел к жилищу родителей земных Пастуха, шалемский вельможа.

— Вот как! — изумился Посланник. — Но это странно!

— Мне тоже так кажется, — согласился послушник. — Они говорили о нем так, будто он хорошо известен, но не называли его имени. Еще они говорили, что он вошел в дом первым, и увидев, что Пастух родился он выстрелил огненной стрелой вверх, и будто в доме том в крыше была дыра. Стрела ушла в небо, и будто отвечая ей загорелась звезда.

— Странное совпадение, — нахмурился Саймей. — стрела настоящая и стрела небесная.

— Я не думаю, что то было совпадением, — наклонившись к учителю прошептал Арам. — Тот вельможа был магом! Они же наблюдают за небесными светилами и знают… И еще…

Юноше торопливо оглянулся, будто боялся, что их подслушают.

— Так что же еще? — чуть насмешливо спросил Саймей.

— Тот вельможа был из маитан…

Посланник испугался, что его состояние будет заметно ученику. Сам он испытал удивление, что-то сродни шоку и ужас. Слова юноши разом позволили ему разгадать загадку предсмертной записки настоятеля. Но и это не так волновало Саймея. Просто все го опасения и надежды разом сбылись. И именно это приводило в ужас.

— Ты уверен? — резко спросил он ученика, даже не обратив внимания, что его тон напугал мальчика.

— Да, — быстро ответил тот. — Вот так же и мой учитель… Он тоже был потрясен…

— А он не желал говорить с этими старцами? — расспрашивал Посланник дальше.

— Он пробовал, — робко согласился Арам. — Но они не стали отвечать ему.

— Ясно, — коротко сказал Саймей. — На сегодня достаточно.

Он начал готовиться ко сну, хотя в душе понимал, что еще много времени пролежит с открытыми глазами. При таком напряжении и целой палитре чувств, что в данный момент обуревали его, заснуть не представлялось возможным.

Арам посмотрел на свитки, что лежали сейчас на столе, но ничего не сказал. Он очень хотел знать тайны своего бывшего наставника, но понимал, что сейчас чувствует себя слишком усталым для чтения. Ему не понравилось, как Посланник вдруг закончил разговор.

— Не обижайся, — тут же сказал ему Саймей. — Просто мне о многом надо подумать, Арам. А завтра мы посвятим свободное время этим свиткам. И разговорам. А сейчас, давай спрячем свои находки.

Они вместе убрали их в изголовье ложа Посланника, потом Саймей омыл тело, намазал его душистыми маслами