Смерть во имя истины - Анна Велес

class="p1">И вот долог и труден сей путь мой. Как бывает трудна дорога, ежели сердце свое ты оставил там, откуда и держишь путь. Душа моя плачет, а боль теснит грудь. Я, Айра, богатый наследник племени фарсов, жена моя, Клавдия, что из ремов, и сыны мои Авдий и Фалий, плывем на судне сеём в края неведомые, унося в сердцах своих великую тайну, что завещал мне отец мой. Эта тайная истина совершена отцом моим, но слава о ней пойдет по всем землям, как и предсказывал мой родитель. Пока же все мы дали обет молчания, ибо вера наша, имена Истинного бога нашего должны быть забыты и спрятаны там, где никто не смог бы найти их. В могилах наших. Как унес в могилу свою тайну и мой отец.

Мой отец — великий маг и учитель. За наставлениями его приходили к нему многие и бедные, и богатые, и мудрые, и простые. Всех принимал он, как велит обычай религии нашей. Всем дарил он слово или деяние чудное. Мало существует вещей на свете, кои неизвестны и неподвластны ему, Великому жрецу бога нашего истинного. Я сын его, и хотя не обладаю всеми дарами его, но многое все же получил по наследству. И горько мне, что ныне все, чем возвеличен был отец мой, станет страшным грехом в том мире, который и построил отец.

Верится мне только, что Судия оценит путь его так, как отец достоин того, ибо же сам Бог дал ему власть содеять то, что отец смог сотворить. Теперь я верю, что путь его лежит на небеса, туда, где нужен он Господу, где свет, который нес отец на земле, возгорится ярче в войске господнем.

Мой же жизненный черед продолжается. Я намерен выполнить волю отца. Он, стоя здесь у борта, завещал мне хранить тайну. Должен я продлить и род наш, ибо потомки отца моего должны продолжить дело его, дабы победа, что одержал отец для Господа нашего, пока хрупка. Отец молвил мне, что один из рода нашего вознесется высоко. Так величав будет полет его, что подвластны ему станут не только судьбы смертных, но и судьбы богов. И ежели верен будет он тайне нашей, кою следует передавать мне далее из колена в колено, то слава о деянии отца засияет заново еще ярче и яростнее.

Молвил отец, что род наш могуч будет и не сломлен. Что примут нас на чужбине и возвысимся мы даром его, переданным мне в крови рода нашего, и будем процветать и править. Однако же опасения отца сулили нам и провал, ежели только именем его, что запрещено мне произносить вовеки, не будет назван ни один сын в роду до седьмого колена. Иначе же падет род. И последний, кто будет наречен именем сим, раскроет тайну, развеяв по ветру все, что содеяно отцом. Или же примет смерть.

И сие есть истина, как истинен был и огонь стрелы, что зажег отец мой».

И вот когда впервые мальчик прочел эти строки, то обуял его ужас. Тот ужас, что возвращался и поныне, стоило ему подойти к краю тайны, что завещана была ему неизвестным предком. «Ты сам определил судьбу его, когда выбрал имя ему…» Так сказал дед. И теперь мальчик понимал смысл этих слов. Имя ему было Саймей. Проклятие, предвиденное отцом рода его, свершилось. И мальчик должен был стать последним.

Рук его дрожали, озноб пробегал по телу, перед глазами плыло, а воздух будто бы перестал наполнять легкие. Желанный путь в лоно Церкви был закрыт для него навеки, но что ждало его теперь впереди, мальчик не желал даже предполагать. Нынче занимали его иные мысли. Какую тайну скрывал его предок? Почему его имя должно было сохраняться в тайне? Пока мальчик понимал одно: если его предок был магом и учителем, как пишет Айра, то он точно не принадлежал к истинной вере. Эти порочные знания были отвергнуты Пастухом, истинным богом нашим. Имен по этому дед и протестовал против ухода Саймея в лоно Церкви. Еще мальчика тревожила мысль, что знание и тайна способны разрушить дело предков, если будут раскрыты. Любовь к семье перевесила любовь к Богу. Вера осталась, но теперь уже Саймей сам отказался от посвящения. Ему нужно было время, чтобы раскрыть замысел неизвестного предка. И понять, на что он способен: уничтожить его дело или умереть самому.

Теперь он все дни и ночи проводил в библиотеке деда, которую тот завещал Саймею. Мальчик, как и прежде, вставал рано, омывался, шел во двор, где участвовал в обучении воинов. После он забирал еду и уходил в библиотеку. Он стал нелюдим, немногословен. Он предположил, что истоки этой тайны кроются в истории земли фарсов, в их традициях. Как-то они были связаны. Библиотека деда давала достаточно материала. Почти все пергаменты в ней были посвящены фарсам и парисам. Многое об обычаях этих стран узнал Саймей. Как и об их религии.

Эти два народа долгие века, живущие рядом, были совершенно не схожи. Фарсы, привыкшие к тому, что их земли постоянно завоевывают, имели замкнутую и строгую религию, в которой и искали убежища от захватчиков. Их бог был един. Он правил небом и землею, он давал закон. Зло, как таковое, или темная сторона бытия давалась людям от демона, что пал на заре времен и был низвергнут богом в преисподнюю. Об этом в основных текстах не сообщалось. Пять исконных рукописей фарсов рассказывали о сотворении мира, о деяниях великих царей прошлого, об исходе фарсов из плена. О законе, заповеди которого позже подтвердил и Пастух, Истинный бог наш. Терпя постоянное унижение от различных захватчиков, фарсы рано перешли к верованиям мессианским. Однако из-за суровых законов своей веры, из-за долгого ожидания фарсы так и не уверовали, когда мессия в лице Пастуха, бога нашего истинного пришел на их земли.

Совсем другая история была у религии парисов, хотя имела она не менее древние корни. Их верховное божество, чье имя, как и у фарсов, произносить запрещалось, создав мир, правил лишь вселенной. Мир людей он передал своему светлому сыну. Однако бог темный так же жаждал власти. На заре времен была долгая война, в которой победа досталась богу света. Но тьма не дремала, покоряя сердца людей исподволь. И битва продолжалась. Наследники этой религии были народом гордым, богатым и воинственным, как и их боги. Они покоряли новые земли, и вера их распространялась повсеместно, вбирая в себя новые традиции покоренных народов. Она