Лучшие НФ-рассказы из "Новых миров". Выпуск 2 - Роджер Желязны

   "Какой чудесный день, - подумала миссис Ниэри. - Интересно, где Альфредо? Он мог бы помочь с сундуком".

   Альфредо тем временем лениво дрейфовал футах в трех под потолком судового бара, под вделанными заподлицо плафонами, проплывал островки розового света, что льстиво сглаживал черты его итальянского лица, и без того уже сглаженные и неоднократно обольщенные. Листы рукописи поэта можно было увидеть (будь кому видеть) пляшущими на воде - один, затем другой, вверх, вниз, все вместе, будто лепестки непомерно крупного цветка, дрейфующего в ленивых водах голубой лагуны на каком-нибудь тропическом острове. Самого же поэта увидеть было нельзя (будь кому не видеть), так как, подобно гидростату или водорослям на дне вышеупомянутой лагуны, он маячил в глубине, на поверхность не показываясь, запутавшись в микрофонных проводах.

   Приемник в рубке у телеграфиста весь изошел на точки и тире: "ВЕСТ-ЭНД ЗПТ ВЕСТ-ЭНД ЗПТ ПРИЕМ ТЧК СРОЧНО ПРИМИТЕ МЕРЫ ЗПТ ПРЕРВАЛАСЬ ТРАНСЛЯ"ЦИЯ РЕЧИ ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОГО ПОЭТА ТЧК ВЕСТ-ЭНД ЗПТ ВЕСТ-ЭНД ЗПТ..." И так далее.

   Телеграфист был в отчаянии. Случилось ЧП национального, нет, интернационального масштаба. Сбой (пусть и не по вине телеграфиста) в передаче газетному синдикату выступления поэта (в синдикате почему-то были уверены, что оно имеет какое-то отношение ко внешней политике Ирландии) грозил телеграфисту увольнением. И не просто грозил, а наверняка грозил. А у него жена и дети, и хорошую работу тяжело найти.

   Нерешительно, затем с преступной, головокружительной скоростью он принялся передавать:

   - ...влево и вправо, вниз и вверх, даже по диагонали, или, если устану, остановиться, изучить одно слово, любое слово, может, это, или любое другое слово, разницы никакой, ну чисто для примера вот это слово, СЛОВО, пристально разглядеть его, выяснить строение, СЛОВО, с, л, о, в, о, или, справа налево, о ,в ,о ,л ,с ,ОВОЛС, потом кверх ногами, так вот. - И так далее.

   - Вы не видели моего мужа? - поинтересовалась миссис Ниэри у штурмана, который спешил к капитану испрашивать позволения спускать на воду спасательные шлюпки с выжидательно замершими пассажирами. - Ему лет двадцать, и он такой весь из себя итальянец, понимаете, о чем я?

   - Извините, мадам, нет, не видел. Может, он в какой-то из шлюпок.

   - Очень может быть. Буквально минуту назад он сказал мне, что корабль тонет, и с того времени я его не видела.

   - Судно в самом деле тонет, - объявил штурман, тщательно выбирая слова. - Море шутить не любит. Откуда нам знать, когда пробьет наш час.

   - Правда, святая правда! Вы прямо изо рта у меня слова выхватываете... Будьте так до"бры, помогите, пожалуйста, вытащить из каюты сундук, раз уж никак не найти мужа...

   - Прошу прощения, но у меня срочное дело к капитану.

   Миссис Ниэри постеснялась объяснять, что в сундуке коридорный, - может, тогда штурман и передумал бы. Ободряюще помахав ему на прощание, она вернулась в их с мужем отдельную каюту и обнаружила, что сундук плавает примерно в футе над полом. Словно дитя, забавляющееся с игрушечным корабликом в Люксембургском саду или в садах Тюильри, или словно полинезийская дева, пускающая лепестки непомерно крупного цветка по воле голубых волн какой-нибудь тропической лагуны, миссис Ниэри сманеврировала сундуком на мелководье каюты и вырулила на палубу. Послеполуденное солнце пригревало ее морщинистое лицо, а позади, на туалетном столике, морской ветерок ерошил ее волосы.

   - Какой чудесный день, - снова задумчиво молвила она. - Интересно, где Альфредо?

   - Нельзя в шлюпку с багажом, - терпеливо объяснял миссис Ниэри бармен, которого штурман назначил в свое отсутствие главным на посадке.

   - Но там все мое самое ценное!

   - Человеческая жизнь дороже любых ценностей, - отозвался тот с морализаторским пылом. Бармен был из Франции и к человеческому достоинству относился как истинный француз.

   Тем временем юный ариец в сундуке задохнулся, исполнив предсказание миссис Ниэри с арийской пунктуальностью.

   Возвратился рассерженный штурман:

   - Он не желает меня слушать.

   - Вы объяснили ему, что корабль тонет?

   - Да, но он не желает слушать. Может, все равно шлюпки спустить? - предложил он.

   - По-моему, чертовски дельная мысль, - высказался со своей скамьи в шлюпке один пассажир (он был пьян).

   - Нет, это был бы мятеж, - с типично французской лаконичностью решил бармен. - Но можно спеть. Петь никто не запрещает.

   Миссис Ниэри вызвалась быть запевалой.

   - Ближе к тебе, мой Боже{11}, - с вожделением затянула она.

   Когда корабль со всей командой и пассажирами затонул, капитан отправился на дно вместе с ним. И так далее.

   Джордж Коллин

   Необычайные приключения Мартина Борга

The Singular Quest of Martin Borg

Рассказ, 1965 год

В разгар суровой зимы, когда земные колонисты на Борге IV умирали как мухи, а аборигены плодились, как кролики-веганы, у которых период вынашивания составляет всего десять дней и выводки получаются очень крепкими...

   В разгар зимы на Борге некий рэкетир по имени Алан Фирмоул ожидал депортации с планеты вместе с двумя ящиками цветов лис, которые остались непроданными из первоначальной партии в двенадцать ящиков.

   Этот цветок, лис, в распространении которого Фирмоул в то время принимал активное участие, появился в результате скрещивания орхидеи и венерианской дьявольской лилии, после кропотливой и неустанной работы трех поколений садоводов; итоговым результатом стало создание уникального аромата, малая доза которого могла повергнуть человека в коматозное состояние запредельного счастья; наступившее блаженство избавляло потребителя от таких незначительных телесных забот, как прием пищи и сон, и неизбежно приводило к летальному исходу. В любом другом месте обитаемой галактики у человека хватило бы здравого смысла держаться от лиса на расстояние парсека, но, как справедливо подозревал Фирмоул, земляне-боргианцы готовы были сражаться друг с другом за право приобрести оранжево-золотые цветы.

   Сам Борг IV представлял собой замерзшую груду глины и камней, которой требовалось восемьсот дней, чтобы совершить оборот вокруг рассыпающегося красного карлика; зима здесь длилась семьсот дней, а лето - всего сто; летом температура поднималась до рекордно высокой отметки в минус двадцать градусов по Цельсию, и никто в здравом уме не поверил бы, что возможна такая минимальная зимняя температура, как на Борге. Для двадцати восьми тысяч трехсот тридцати жителей Земли, закабаленных рабов Межпланетной горнорудной корпорации, численность которых сокращалась