Резидент КГБ. Том 1 - Петр Алмазный

Он двинул по столу хрустальную рюмку с коньяком, початая квадратная бутылка стояла на столе между тарелок с бутербродами и фруктами. Я подошёл. По виду бутылки коньяк был недешёвый, по вкусу… не знаю, я не умею отличать, разве только попадётся полная дрянь. Закусил ломтиком лосося на кусочке хлеба. И уселся на один из расставленных вокруг стола стульев.

Привезшие меня усатые парняги скромно жались у дверей. Мне показалось, смотрели они с завистью, им-то здесь коньяка не предлагали. Внезапно я понял, кого эти двое мне напоминают. Они были точь-в-точь как два гангстера из мультфильма про капитана Врунгеля. Такие же усатые и носатые, только шляпы другие.

Третий из их команды ни на что хорошее похож не был. Он замер по другую сторону от двери и маячил там, как вылепленная неумелым скульптором статуя.

Карлос Монтеро отставил свою рюмку и промокнул губы большой салфеткой.

— У нас с тобой вышло досадное недоразумение, русский камрад, — произнёс он, и его волосатые ноздри шевельнулись. — Очень досадное…

Дальше я услышал поучительную историю. О том, как один жадноватый бразильский дипломатишка решил подзаработать. А на чём ещё зарабатывать бразильцу, как не на кофейном экспорте? Тут как раз подвернулся коллега из Колумбии, и не кто попало, а целый вице-консул. У него были покупатели на крупную партию кофе, найти товар в Бразилии и заложить туда свой интерес было несложно. Заплатить приходилось сразу, и общительный бразилец подключил к бизнес-проекту своих дипломатических знакомых: малазийских ребят, человека из посольства Японии и ещё кого-то по мелочи. Больше всего удалось позаимствовать у того же колумбийского вице-консула. По пути корабль зашёл в Колумбию, часть товара сгрузили там, остальное приплыло в Данию. И тут по какой-то причине покупатель пошёл в отказ. Кофе пришлось выгрузить в арендованный склад, и что делать дальше было непонятно.

Кредиторы бразильского дипломата стали интересоваться, когда же они получат назад свои деньги плюс заработанное на сделке. И узнали, что сделка не состоялась, а они теперь должны немалые суммы колумбийской кокаиновой мафии. Дело в том, что в длинном компаньонском договоре, который все, даже умудрённый жизнью японец, подписали не особенно вчитываясь, присутствовал незаметный пункт, где они значились как поручители бразильского дипломата. А происхождением денег колумбийского вице-консула тот, обрадованный скорыми заработками, и не поинтересовался.

Конечно, всё это, включая вымышленного покупателя, было придумано колумбийцами. И судно заходило к ним на родину не для того, чтобы сгрузить часть злополучного кофе, а чтобы попрятать среди кофейных упаковок кое-что своё, хоть тоже сыпучее, но белое и на кофе не похожее. Наркоторговцы не только получали бесплатный межокеанский транспорт, но попутно наживались на простофилях-дипломатах: в договоре, конечно, предусматривались изрядные проценты за несвоевременный возврат денег.

Когда к компаньонам Леонардо стали пока ещё вежливо обращаться люди Карлоса Монтеро, те повели себя по-разному. Кто-то попрятался. Японец перестал выходить из посольства и, возможно, искал там в справочниках информацию о том, как правильно совершить японский народный суицид сепукку.

А малазийцы решили во что бы то ни стало поговорить с корнем всех бед — Леонардо. Отыскать его оказалось, понятное дело, непросто. Когда же им это удалось и они только начали беседу, за него неожиданно вписался посторонний в этом деле человек из большой северной страны. А раз так, то тем самым он перестал быть посторонним. То есть взял на себя часть долга Леонардо перед жутким человеком со шрамом на лице. По крайней мере, малазийцам это виделось именно так (а то процентов там набежало уже немало). И Карлос Монтеро не стал вести себя как бюрократ, а пошёл им в этом навстречу.

В общем, теперь с меня было что-то около тридцати тысяч зелёных американских долларов. И проценты начислялись ежедневно.

— Неприятная ситуация, — согласился колумбийский босс, прочитав мои, мягко говоря, удивлённые мысли. — Но раз так получилось, то никуда не денешься: в урегулировании финансового вопроса придётся поучаствовать.

Раздавленная в пепельнице сигара выпустила последнюю струйку дыма и погасла.

Усатые гангстеры смотрели на меня с любопытством. Были ли они вооружены, я не знал. Наверное, были, какой же гангстер без оружия. Безусый, у которого пистолет точно имелся, смотрел без любопытства, но внимательно, и глаза его походили на те же пистолетные дула. О том, что сам я без оружия, они знали, не зря обыскали меня перед тем, как завести сюда к своему хозяину.

Интересно, подумалось мне, этот любитель сафари и международный кидала понимает, с кем связывается? Отдаёт он себе отчёт, что я могу вот прямо сейчас прыгнуть с места — и легко свернуть ему шею? И пока я это сделаю, его работники не успеют даже сунуть руки в карманы. А когда наконец сунут, станет поздно: прикрываясь от пуль туловищем Карлоса или, по ситуации, столом, я буду уже рядом с тем из них, кто в деле вытаскивания пистолета окажется быстрее. Или же просто уйду через дверь.

Это было не пустое бахвальство, я чувствовал, что способен это сделать. Периферийная часть сознания, усиленная опытом и умениями майора Смирнова, исподволь, без моего прямого участия, обдумывала возможное развитие событий. Так генштаб любой уважающей себя армии готовит варианты своих гипотетических действий, в том числе самые агрессивные. А обыватели, прознав через годы какие-то этого отголоски, ужасаются, принимая всё за реальные, но неосуществившиеся планы.

Наводить шороху в этом живописном, хоть и мрачном кабинете-каюте я пока воздержался. Но Карлос Монтеро, наверное, прочёл что-то такое в моём взгляде. А может, всё у него было продумано заранее.

По его чуть заметному знаку один из усатой парочки скрылся за дверью. Скоро он вернулся, и не один. Впереди себя он толкал невысокого человечка в костюме и при галстуке. Тот был так бледен, что я не сразу признал в нём малазийца. Это был один из тех, с крыши. Он держал под руки Леонардо, когда малазийский босс Дато Буанг Разали Джалал пытался с тем говорить.

Сейчас малазиец побледнел совсем не напрасно. Как только усатый отпустил его и отошёл к двери, Карлос Монтеро приподнял бровь и со значением кивнул.

И тогда загремели выстрелы.

Малазиец вскрикнул и задёргался под разящими пулями. Постоял секунду, продырявленный, с