Резидент КГБ. Том 1 - Петр Алмазный

Собирались ли здесь застрелить также и Леонардо, а может, и меня? Вряд ли. Это было бы нелогично. Но бандитскую извращённую логику понять иногда непросто. Как бы там ни было, это осталось неизвестным.

При первом же выстреле я рухнул на спину вместе со стулом. Перекатился и вскочил рядом со стрелком. Вырвал пистолет, приложил убийцу рукояткой по голове. И, держа обмякшее тело в качестве щита, повёл оружием от усатых гангстеров в сторону их застывшего за столом босса.

Гангстеры уставились на меня с поднятыми руками. Потом они перевели взгляд на Карлоса, и руки их пристыжено опустились. Но не до конца. Сам глава мафиозных колумбийцев держал руки на столе. Человек был опытный, он всё понимал.

Малазиец лежал на полу без движения, под телом разрасталось кровавое пятно. Ему было уже не помочь.

Не убирая рук со столешницы, Карлос Монтеро поднялся. Постоял недолго, потом вышел из-за стола. Сделал два шага в мою сторону. Остановился — не настолько близко, чтобы начинать его опасаться.

— Ты всё неправильно понял, русский камрад, — раздался его вкрадчивый голос. — Мы только обозначили всю серьёзность ситуации. Тебя убивать никто не собирается, ни сейчас, ни позже.

Он прищурил глаза и вдруг рассмеялся хриплым и каркающим смехом.

— Нет, я вовсе не мечтаю, чтобы ваше страшное Кей-Джи-Би гоняло меня по всему миру до конца моих дней!..

Отсмеявшись, Карлос Монтеро дёрнул шеей и мгновенно стал серьёзен. Шрам на щеке побелел, а в глазах прорезался холодный металлический блеск. Мне подумалось о другом металле — том, который сотворил этот шрам. Что это было, полицейская пуля? Мачете соперника за главенство в банде? Или мотыга ограбленного и отчаявшегося крестьянина? В любом случае: сделай тот металл своё дело, мир, кажется, стал бы немного чище.

— Я не думаю тебя убивать, — повторил Карлос. — Зачем? Мой аргумент состоит в другом. Я расскажу тебе. Мы работаем здесь давно, у нас есть связи. Сначала мы опасались… Но местные чиновники, они тоже продаются. Ещё как продаются! Просто стоят дороже, чем в других местах, как они это называют — в третьем мире. Да ты знаешь это и сам…

Он замолчал. Я разжал пальцы, и тело стрелка по безоружным глухо стукнулось о пол. Потом я подумал и опустил руку с пистолетом.

— Я могу устроить так, что советский дипломат Ник Смирнофф будет объявлен в королевстве Дания персоной нон-грата. «За деятельность, несовместимую с дипломатическим статусом», — процитировал он формулировку. — Это нетрудно устроить. Не скажу, что дёшево, но нетрудно. И если это станет делом принципа… В общем, я надеюсь, мы друг друга поняли.

Карлос Монтеро прищурился. Взгляд его чёрных неподвижных зрачков упёрся мне в переносицу. Пожалуй, он не блефовал.

— Я ухожу, — сказал я.

Нужно было всё обдумать. Но сначала нужно было выбираться с этого поганого корабля.

— Когда мне ждать мои деньги? — спросил Карлос Монтеро.

Хотелось ответить ему что-то дерзкое. Что деньги — зло. Или сказать, что при коммунизме денег вообще не будет, это его наверняка озадачило бы. Но я не стал ничего говорить о деньгах. Со всем этим мы будем разбираться потом.

— Вот это я возьму с собой, — сказал я, взмахнув у него перед лицом пистолетом.

Он молча смотрел.

— И это тоже.

Я указал на Леонардо. Тот, просидевший всё это время под стеной в полуобморочном состоянии, встрепенулся. Его глаза недоверчиво заблестели. Потом он медленно поднялся и, шатаясь как пьяный, побрёл ко мне. Если бы колумбийский босс взглянул на него, не исключено, что Леонардо этим взглядом отбросило бы обратно на стул. Но Карлос Монтеро на него и не посмотрел.

Широко обойдя мёртвого малазийца и едва не наступив на его лежащего без сознания убийцу, бразильский дипломат подошёл и укрылся от взгляда Карлоса у меня за спиной.

Я шагнул к двери. Мафиозный босс не двигался. Его усатые бойцы топтались на месте и вращали глазами, но лезть под пистолет дурных не было. Проверив, что за дверью нас не поджидают, я вытолкнул туда Леонардо, а потом вышел сам.

На палубу за нами никто не выскочил. Мы пошагали к трапу. Там беспрепятственно спустились на пирс. Человек с автоматом взглянул на нас. В глазах его мелькнул вопрос, но он благоразумно оставил его при себе. В сумраке у ангара я заметил ещё одну фигуру с «Калашниковым». Человек просто стоял, и я сделал вид, что не заметил его.

Потянулись пятьдесят метров ожидания: не резанут ли тишину крики, не щёлкнет ли затвор. Не резанули, не щёлкнул, стрелять в нас никто не стал.

Дежурному у шлагбаума было всё равно, кто мы такие и почему здесь ходим. Мы пожелали ему буэнос ночес и нырнули в темноту улицы. Никто не увязался за нами и дальше. Колумбийцы не боялись, что мы пойдём в полицию. Те, кто имеют финансовые дела с кокаиновой мафией, в полицию не ходят. И кадровые офицеры КГБ такой привычки тоже не имеют.

Когда мы отошли достаточно далеко, я протёр пистолет носовым платком и выбросил в мусорный контейнер.

Ничего платить колумбийцам я, конечно, не собирался. Облезет этот корабельный Карлос Монтеро. Тридцать тысяч долларов это и через пятьдесят лет немаленькие деньги, а здесь так вообще целое состояние. Да и не в этом дело.

Да, бразильский приятель Леонардо принёс неожиданную проблему. Раньше у майора от него была в основном польза. Благодаря неимоверной общительности у этого шалопая имелась масса знакомых, причём не в среде одного лишь дипломатического корпуса, но и в правительстве, деловом мире, в прессе, среди богемы. Да и вообще везде, где только можно придумать. Этими своими знакомствами он легко делился с майором Смирновым — а знакомства это хлеб разведки.

Иногда через Леонардо майору перепадали такие контакты, что этим окупались все сопутствующие проблемы. Даже такие, как сегодняшняя. Например, упомянутый японец был не каким-то затрапезным дипломатишкой, а крупной фигурой, военно-морским атташе, и майор уже давненько к нему присматривался. То, что теперь японец влип в финансовые неприятности, открывало значительные перспективы.

— Куда мы идём, Ник? —