Фантастика 2025-159 - Алексей Небоходов

Султан всё так же вёл со мной дружелюбную беседу, но я был готов биться об заклад, в данный момент он обдумывает что-то важное.

— Учитывая, что Император и сам дальний родственник Пожарских, то… да.

— В таком случае… — Челарбей смерил меня оценивающим взглядом. — У меня будет к тебе серьёзный разговор, дорогой друг, Макс.

— Насчёт войны? — предположил я.

— Что нам эта война! — отмахнулся султан. — Войны начинаются и заканчиваются, а вот Империи… Интересы наших Империй — вечны!

— Ну-ну, — хмыкнул Виш. — Наши Империи, как же, как же!

— Ты прав, дорогой друг, Челарбей, — я растянул губы в улыбке. — Значит, разговор будет о…

— О взаимовыгодных интересах, — заверил меня султан. — Но для начала… — он приглашающе показал на окно.

— Янычары? — кивнул я. — Давно пора!

— Время, Макс, — напомнил Виш. — Осталось десять минут.

— Главное, — произнёс я, подходя к окну, — уложиться, дорогой друг Челарбей. Если меня выкинет… Сам понимаешь.

— Мы успеем, — заверил меня султан. — Мои люди готовы!

И действительно, с высоты третьего этажа было хорошо видно, что внутренний двор дворца целиком заполнен османскими янычарами. И было их намного больше, чем двести. Как минимум полтысячи!

Я не стал ничего говорить Челарбею и взмахнул рукой, активируя огненную татуировку. Голова тут же пошла кру́гом, но зато посреди двора вспыхнул портал.

— С тобой всё в порядке, дорогой друг, Макс? — обеспокоенно протянул султан, внимательно следя за происходящим внизу. — Ты стал… более прозрачным.

— Нормально, — прохрипел я, чувствуя, как на меня навалилась волна усталости. — Поторопи своих янычар.

Султан согласно кивнул, но командиры османских бойцов и сами справлялись.

Вал огненных элементалей разбился об защитное построение янычар, и во дворе вспыхнули сначала десятки, а следом и сотни индивидуальных поединков.

И если ифриты-Спутники не доводили бой до смертельного исхода, то Дикие сражались до конца. На моих глазах сгорело несколько сотен османских янычар, но Челарбея это, как будто, не волновало.

Поначалу я беспокоился, что Дикие прорвут кольцо одаренных и проникнут в город, но султан очень хорошо подготовился к нашей встрече. По периметру дворика стояли сильные водники, которые уничтожали идущих на прорыв ифритов.

По сути, само сражение вышло довольно скоротечным, и спустя каких-то пять минут, на улице валялись полсотни раненых воинов, два десятка Связанных и свыше двухсот обгорелых тел.

Из более чем четырёхсот Воинов, фамильяров получили лишь пять процентов.

— Отличный результат, дорогой друг, Макс, — Челарбей сверкнул довольной улыбкой. — Я рад.

— Жди возвращения своих мореходов, — улыбнулся я. — Они были в самом сердце битвы, сражаясь плечом к плечу с ифритами. Думаю, удастся связать как минимум половину. Из тех, кто пережил бой, разумеется.

— Разумеется, — кивнул султан. — Как насчёт небольшого пира, дорогой друг, Макс?

— Увы, — я покачал головой. — Огонь не может горечь вечно, и в ближайшие минуты эта проекция погаснет.

— И это не преувеличение, — хмыкнул Виш. — Энергия действительно подходит к концу.

— В таком случае, дорогой друг, Макс, я хочу сказать тебе нечто важное, — Челарбей, судя по всему, принял какое-то решение, касательно нашего дальнейшего сотрудничества. — Думаю, ты понимаешь, что я не могу доверять твоему Императору так, как я доверяю тебе.

— Понимать-то понимаю, — поморщился я. — Но уверен, договориться с Александром можно.

— Нет, — Челарбей покачал головой. — Нельзя. Я это точно знаю.

— Конечно, нельзя, — хмыкнул Виш, пользуясь тем, что султан замолчал. — Во-первых, Европа не позволит заключить союз между османами и русскими, а во-вторых, слишком много противоречий накопилось за последнее столетие. Молчу уж про Кавказ, Крым и проливы!

— Нет, дорогой друг, Макс, — вздохнул Челарбей, — договориться с Российской Империей не выйдет. Не дадут.

— У меня другое мнение на этот счёт, — дипломатично ответил я.

— Только на моей памяти сменилось три султана, — поморщился Челарбей. — Последний при моём участии. Поверь опытному политику, дружбы межу нашими странами не будет.

— Лично меня устроит и нейтралитет, — осторожно предложил я. — Со взаимовыгодной торговлей.

— Для этого нужен пограничный буфер, — Челарбей хитро прищурился. — Понимаешь, о чём я?

— Княжество Финляндское? — предположил я.

— Оно самое, — подтвердил султан. — И Виолетта. А точнее, ваши с ней отношения.

— Это наше личное дело, — поморщился я, гадая про себя, откуда у Челарбея такая информация.

— Что скажешь насчёт Кавказа, Макс? — бросил Челарбей.

— Насколько я знаю, он и так принадлежит Российской Империи, — протянул я.

— Юридически, да, — поморщился султан. — А вот фактически…

— И фактически тоже.

— Хорошо, — поморщился Челарбей. — А что скажешь насчёт Сербии, Румынии?

— А что с ними? — не понял я.

— Юридически они входят в мою империю на правах широкой автономии, — было видно, как Челарбею неприятно говорить эти слова. — Но фактически на эти страны огромное влияние оказывает Австро-Венгрия.

— И? — до меня пока что никак не доходило, к чему клонит Челарбей.

— Я подарю тебе Сербию и Румынию, — огорошил меня Челарбей. — На пятьдесят лет.

— Тут что-то нечисто, Макс! — напрягался Виш.

— В чём подвох? — нахмурился я.

— Я получил задание, от которого очень сложно отказаться, — поморщился султан. — Очень сложно.

— Стела? — предположил я.

— Она, — кивнул Челарбей. — Выбор прост. Или кровопролитная война с Австро-Венгрией и Российской Империей, или… Африка.

— Стела предложила султану сделку, — хмыкнул Виш. — Как интересно… Нужно думать, Макс.

— Зачем мне это? — я всё никак не мог понять, какой интерес преследует Челарбей.

Особенно, учитывая, что своему генералу он говорил одно, мне другое, а своим европейским союзникам, бьюсь об заклад, третье?

— У меня нет сыновей, дорогой друг, Макс, — в словах султана прорезалась боль. — Только дочери. Подаришь мне внука, который продолжит моё дело, Сербия и Румыния перейдут в твоё безраздельное пользование.

— Это судьба, Макс! — коротко хохотнул Виш.

— Внука? — обречённо переспросил я, проигнорировав комментарий фамильяр.

— Выбирай любую из трёх, — подтвердил Челарбей. — Фатима, шестнадцать лет, прекрасно поёт и танцует, услада для любых