Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

у нас. Но берем реально по одной вещи. Все остальное — для общины, с данью расплатиться важнее. Мустафа говорил, что он и так все драгоценности с деревни собрал, даже свое обручальное кольцо отдал. Вот это можно будет вернуть людям.

— Как будто теперь разберешься, где чье, — хмыкнул Иван.

Мне это почему-то напомнило вдруг сцену из старого мультика про богатырей. Когда жители Ростова собрали все золото в деревне для того, чтобы заманить на него жадных монголов, а потом запереть их в пещере. И потом за ним пришлось собирать целый поход.

Из детства воспоминание. И, если честно, как-то даже обнадеживает. Дает понять, что раньше когда-то я был не головорезом, а обычным ребенком. У которого были родители, который ходил в школу и смотрел мультики про богатырей.

— И дорогое брать не стоит, — продолжил я. — Лучше что-то простое, незаметное. Я вот, например…

Протянул руку и вытащил два кольца — одно побольше, а второе чуть поменьше. Одно надел — подошло, чуть туговато, но это даже лучше, не слетит. Потом снял, сравнил размеры. Зрительная память у меня хорошая, и я знаю примерно, как отличаются мой палец и палец Лики.

Белое золото, скромные совсем, без камней. На пальце так вообще незаметно будет. Но строго выглядят при этом.

Выдохнул, покатал их немного на ладони.

— Это ж обручальные кольца, — проговорила Алия, которая копалась в куче драгоценностей в поисках чего-то нужного ей.

— Так они для того и нужны, — улыбнулся я.

Поискал что-нибудь, во что их можно было бы завернуть. Потом взял кусок бумажной салфетки, упаковал и убрал в карман. Не знаю почему, но мне это важно. И, думаю, Лике будет действительно приятно.

Да и есть в этом что-то… Что-то такое. Как будто кусочек прошлой жизни. Может быть, и свадьбу сыграем. С угощением. И близких пригласим на нее, почему нет?

С другой стороны, пока что близких у меня нет кроме самой Лики, да Наташи. Даже эти парни и Алия — вроде и деремся вместе, жизнью рискуем, головы подставляем. Но все равно, много еще времени пройдет, прежде чем я их такими признаю. Свои — да, однозначно, но не близкие.

Вот те, что возле моста погибли… Они точно близкие. Но их, увы, нет.

Отец протянул руку и вытащил из общей кучи перстень, на котором был изображен непонятный символ. Колечко явно было дешевым, серебряным, причем не из высшей пробы. Простенькое совсем.

— А это что за символ? — заинтересовался я.

— Хризма, — ответил он. — Этот символ появился в небе, и его увидел император Рима Константин Великий перед битвой. Тогда он приказал начертать его на своих штандартах и победил.

— Оно ж не освященное наверняка, — проговорил Иван.

— Так я и освящу, — ответил Отец. — Не хочется им христианский символ отдавать. Пусть лучше у меня будет.

— Так ты ж не священник, — заметил Ильяс.

— Ну время сейчас какое, — выдохнул он. — Что поделать-то? Нет священников, и не предвидится. И лучше уж буду паству окормлять, чем никто, — он пожал плечами. — В непростое время живем, и будем считать, что Господь на меня возложил это. А если за грех гордыни придется понести ответственность… Так и быть, это лучше, чем людей без духовного наставничества оставить. Будем надеяться, Бог это примет.

— А повенчать сможешь, Отче? — спросил я.

— Обряды я знаю, — проговорил он. — Молитвы знаю, слова благословения. Но Церковь этого брака не признает. Как и крещения от меня, и отпевания.

— Но Бог-то знает, — посмотрел я ему в глаза.

— Будем надеяться, — он выдохнул, отвернулся и повторил. — Будем надеяться.

Алия вытащила подвеску на тонкой серебряной цепочке с камнями, едва отдающими фиолетовым. Сразу повесила на шею. Остальные ничего брать не стали — похоже, что не хотели.

— Делим пополам, — сказал я. — Одну часть оставляем здесь, только ее спрятать надо понадежнее. Вторую — тащим в деревню. Давай, Ильяс.

Татарин взял один из пакетов, после чего разделил ладонью кучу на две части. И принялся горстями пересыпать драгоценности, и так до тех пор, пока отгрузил примерно половину, после чего завязал пакет и отложил в сторону.

Теперь куча была уже не такой большой, но все еще внушительной. Впрочем, она тут же отправилась во второй пакет. Ильяс взвесил их на руках и кивнул. Похоже, что получилось относительно ровно.

— Отсортировать надо будет, — сказал Иван. — Пусть серебро от золота отделят, с камнями от того, что попроще. Ну и по видам.

— Мустафа займется, — татарин махнул рукой и положил оба пакета на стол.

— Да, ему можно доверить, — кивнул Отец. — У него к рукам не прилипнет.

Однако, уважают его. Впрочем, если он действительно собственную обручалку отдать был готов, то не должно. За дело ратует мужик. Кстати, интересно, а кто его жена? Неужели Алия и есть? А он не сказал, не представил.

— Жрать так-то хочется, — проговорил Алмаз, все так же тихо, размял плечи.

— В деревне пожрем, — махнул я рукой.

— То есть как? — посмотрел на меня Ильяс. — Мы возвращаемся? Продуктов-то так и не добыли. А у людей не так много осталось, бандиты все забрали. Неделю продержатся, может быть, две, а потом…

— Не знаю кому как, а мне эмоций и адреналина уже хватило, — проговорила Алия, уселась на край стола и вытащила из-за воротника цепочку с кулоном, которую принялась рассматривать.

— Переполошили мы тут всех, — сказал я. — Нужно подождать денька два-три, пока все уляжется. И тогда уже будем думать, что дальше делать.

— Да и в целом неплохо сходили, — проговорил Отец. — Считай, два месяца о дани можно будет не думать. А там и едой разживемся и еще чем. Я вот думаю: алкоголь им нужно тащить. Много. Вина, коньяки, водку — все, что есть.

— Да если учесть, как их главный коньяк глушит, оно до Мансура может и не доехать, — я усмехнулся. Ну да, они ведь знали, что я с Фредом выпивал, и даже предъявили мне за это.

— Если много возьмем, все выпить не успеют уж, — усмехнулся Ильяс. — А вообще — мысль хорошая. Есть в городе пара «Красно-белое». Вот их-то и можно подломить, и все оттуда вытащить. И себе и им. И еда там есть, мелочь, правда. Но закуски такие — сыр копченый, мясо вяленое, колбаски. Оно обычно не портится. И сытное.

— Только пить потом будет хотеться, — проговорил Алмаз.

— Сперва продукты, — сказал я. — Причем, не бандитам, а деревенским. Потом уже будем думать. Опять же, бутылки — они большие, тяжелые. Много мы не унесем. Тележки нужны, как из супермаркетов. Так что супермаркет сперва и