Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

Те не торопились бросаться на меня, а выжидающе уставились на своего лидера, и в их глазах горел один и тот же вопрос: «Действительно не бог? Тогда и вправду сам попробуй! Ты же вожак. Вот и подтверди свою власть».

Тот зарычал, исподлобья пронзив меня негодующим взором. Его щёки налились дурной кровью, лоб заблестел от испарины. А в глазах зажёгся непокорный огонь.

Да, всё-таки он не зря был местным лидером.

— Сдохни! — зарычал глава клана, и его тело сорвалось с трона, будто подхваченное ураганным ветром. Вероятно, это был какой-то атрибут, ускоривший даже такого жиробаса в сотни раз.

Он, как какой-то человек-молния из комикса, за долю мгновения приблизился ко мне, вытащив из ножен кинжал. Тот блеснул в его занесённой над головой руке.

А мои пальцы, будто жалящие змеи, впились в горло зверолюда, сжали кадык и с хрустом вырвали его.

Жиробас покачнулся и удивлённо уставился, будто не верил, что его жизнь закончилась вот так, на пиру, в мгновение ока, буквально за пару ударов сердца. Затем его ноги подогнулись, кинжал выпал из руки, и он грохнулся на колени.

Я мигом ухватился за башку зверолюда, не обращая внимания на кровь, выплёскивающуюся из его разодранного горла. Упёрся ногой в плечо и с хрустом шейных позвонков оторвал голову противника.

Швырнул её на пол и с усмешкой произнёс:

— Кажется, ваш старый лидер потерял голову. Не желаете ли встать на колени и принести присягу новому?

Потрясённые зверолюды переглянулись и сразу же зашелестели одеждой, вставая на колени.

Это была полная победа: быстрая, жестокая и сокрушительная. Так и надо было действовать. Сразу завоевать уважение и разлить вокруг себя страх. Нет, конечно, можно было воспользоваться «очарованием», но ведь оно давало власть над смертными лишь на полчаса, а мне нужно было навсегда.

И надо бы сразу поставить во главе этого клана, скажем так, своего лидера. К сожалению, я никого тут не знал, потому выбрал наиболее прилично выглядящего волкоподобного зверолюда с сообразительным взглядом холодных как тёмно-синий лёд глаз.

К слову, он был одним из немногих, кто сразу узнал меня и не оскорблял, а внимательно наблюдал за событиями, порой с презрительной усмешкой косясь на бывшего лидера.

— Ты! — указал я на него рукой. — Теперь ты глава клана.

— Благодарю за оказанную честь, — с достоинством прорычал он, сразу же став центром всеобщего внимания.

В глазах смертных мигом появился расчёт — каждый соображал, как ему использовать то, что у клана теперь другой лидер.

— А сейчас все громко и дружно произнесите клятву следом за мной, слово в слово! — изрёк я и принялся отчётливо говорить клятву.

Хаоситы старательно повторили её, не испытывая стыда или злости, ведь покориться богу — это далеко не то же самое, что признать над собой власть какого-то зассанного зверолюда, пусть даже самого грозного, сильного и отважного. Боги в их понимании как раз и рождены, чтобы властвовать над такими как они. Потому-то клятва и прошла без эксцессов.

После неё новый глава клана легко встал и практически бесшумно подошёл ко мне, оказавшись практически одного со мной роста.

— Какие будут приказания, Локки Великолепный? — спросил он, посматривая хозяйским взглядом на встающих с колен зверолюдов.

— Накажи, но не сильно, тех, кто порочил моё имя и оскорблял. И через два часа я жду на главной площади всех членов твоего клана, слуг и жителей этой части города.

— Будет сделано, — кивнул тот и тихо добавил, изрыгая горячее дыхание, щекочущее моё плечо: — Но вдруг другие кланы воспользуются тем, что мы покинем нашу территорию, и попытаются её забрать?

— Другие кланы тоже будут на площади. И все вы будете слушать мою речь! — громыхнул я, развернулся и уверенным шагом двинулся прочь, чувствуя спиной десятки взволнованных взглядов.

Наверняка хаоситы прикидывали, как теперь изменится их жизнь.

А их новый глава мигом сориентировался и приказал парочке таких же волкоподобных зверолюдов со всеми почестями сопроводить меня к воротам.

Они проскользнули мимо меня и заспешили по коридору, открывая двери и косясь на слуг, прижавшихся к стенам. Люди в недоумении смотрели на меня, не понимая, что я за хрен такой ушастый, перед которым так лебезят зверолюды. Они же не знали, что произошло в зале. Когда я устраивал там представление, никого из слуг в ней не было.

Но всё же слух о том, что стряслось, распространился по округе быстрее, чем яд тетрадоксин по организму.

Я ещё не успел выйти из бывшей больницы, как слуги уже начали прожигать меня восторженными взглядами, богобоязненно вставая на колени и склоняя головы.

За пределами обители клана творилось то же самое, только здесь уже зверолюды стояли на коленях в свете факелов и луны.

Ворота же были широко распахнутыми, и я без проблем миновал их, увидев старика Мыха и компанию в тени высокого дома.

— Всё прошло успешно? — взволнованно прошамкал Мых, бегая по мне изучающим взглядом.

— Ага, зашёл к ним в зал, побил чашки, кружки — и они решили, что такой бог им нужен.

— Силой сломил их? А как же дипломатия? — иронично покачал головой Прищур и с капелькой ехидства добавил: — Долго они тебе из-под палки служить не будут, раз ты запугал их.

Я ухмыльнулся и услышал лужёный голос нового главы клана, вылетевший из зала, где прежде шёл пир:

— За Локки Великолепного! Лучшего из богов! Нашего повелителя!

— Уверен, что они недолго будут служить Локки? — насмешливо припечатала перекосившегося Прищура жрица и с гордостью посмотрела на меня. — Наш господин умеет быть убедительным.

— Посмотрим, как он убедит остальных глав кланов, — пробурчал Прищур в усы, переходящие в длинную седую бороду.

Глава 4

Запахи корицы, свежей выпечки и горячего, исходящего паром чая окутывали небольшое кафе с панорамными окнами. За ними по брусчатой улочке Петрограда носились автомобили, разбивая колёсами утренний лёд, сковавший лужицы.

Рокот моторов пробирался внутрь, но терялся среди звонких голосов посетителей, будто специально не смотрящих в самый угол. Там на плетёных креслах возле круглого столика восседали два седовласых, бородатых старика в дорогих пальто.

Лица обоих исчерчивали глубокие морщины, глаза горели древностью, а губы кривились в злых ухмылках. И никто в округе не мог