"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

сожалению, от того, чтобы считаться полноценной боевой организацией. Конспирация конспирацией, но, как говорится, слишком узок был их круг… Вот и ломал Шаунбург всю дорогу голову, кого же это выслала ему в помощь Цисси Беркфреде, ведь всех членов организации – а их пока по пальцам пересчитать было можно – Баст знал, если не лично, то, во всяком случае, по подробному описанию. Но Мигель…

«Он что, даже имени не сменил?!»

У «крошки Даддль» – Надины фон Хелтей – был двоюродный брат Михаэль Абт. В двадцатые годы Михаэль служил в Рейхсвере, откуда вылетел в двадцать девятом в звании обер-лейтенанта за мордобой, учиненный по пьяному делу в берлинском кабаке. Ну, а затем Михаэль стал профессиональным наемником. И, если Шаунбургу не изменяла память, последовательно воевал сначала в Китае у Чан Кайши, потом в Южной Америке, – мать Абта происходила из знатного испанского рода, осевшего в Мексике чуть ли не два столетия назад, и он свободно говорил по-испански – и снова в Китае…

«А теперь, значит, решил заняться философией?»

Получалось, что так, но о том, что Михаэль Абт присоединился к «Кружку», Баст не знал. По-видимому, просто не успел узнать, часто находясь в последнее время в длительных заграничных командировках…

«Бывает и так», – Шаунбург закурил и пошел осматривать окрестности.

Как и следовало ожидать, кроме двух полупустых пачек паршивых сигарет и початой бутылки деревенского вина, ничего интересного в районе шлагбаума не нашлось. Возможно, еда и какие-нибудь любопытные документы могли обнаружиться в «пастушьей избушке», но ее оккупировал занятый делом Мигель, и Шаунбургу идти туда пока не хотелось. Поэтому он сделал несколько глотков прямо из горлышка и вернулся к автомобилю. Подняв шлагбаум, передвинул «фиат» вперед по дороге и до времени укрыл среди группы пиний, росших недалеко от поста. Потом вернулся и, сделав еще один глоток, закурил.

Дорога по-прежнему оставалась пустынной. Начинало смеркаться, и становилось все холоднее. И еще тишина…Только теперь Шаунбург обратил внимание на то, что офицер прекратил кричать.

«Так скоро?» – удивился он, но, вероятно, так все и обстояло.

Скоро, споро, эффективно…

«Интересно, я должен испытывать муки совести? Хочешь сказать, что не испытываешь? Испытываю… И что? Кому от этого легче? Этому испанцу? Тем троим, что умерли, так и не успев сообразить, что происходит?»

Вот теперь ему стало тошно, и он даже пожалел, что бой закончился и на дороге никого нет. Когда надо стрелять, некогда думать. Но вот после боя…

Мигель появился на пороге минут через двадцать.

– Поехали! – сказал он, безошибочно направляясь к новому месту «парковки» автомобиля. – Нечего нам здесь торчать, товарищ Верховен. А подробности я вам по дороге сообщу.

Интересоваться у Мигеля судьбой пленного было бы верхом бестактности, и Шаунбург ни о чем спрашивать не стал. Сел в машину рядом с Мигелем и предложил спутнику бутылку с вином.

– Спасибо, – Мигель сделал несколько больших глотков, молча возвратил бутылку Шаунбургу, закурил и тронул машину с места.

– Положение у нас аховое, товарищ Верховен, – сказал Мигель через несколько минут. – Не безнадежное, но критическое. Ночью по всей республиканской зоне объявлено чрезвычайное положение…

– А до этого тогда что было? – удивился Баст.

– Уровень истерии разный, – объяснил Мигель. – Вчера… Вы, товарищ Верховен, по-видимому, не в курсе, но еще позавчера в Париже начался процесс над сотрудниками русской разведки, ставившими целью физическое устранение Троцкого, Седова и других руководителей Четвертого Интернационала. Я сам, честно говоря, тоже не знал… А жаль. Здесь, оказывается, со вчерашнего вечера начались выяснения отношений между коммунистами и поумовцами, и кое-кому уже пустили кровь.

– Черт! – выругался Шаунбург, которому совсем не нравилось «просачиваться» сквозь страну, охваченную смутой и кровавой враждой бывших союзников.

– Вот именно, – согласился Мигель. – Армейское руководство призвало стороны к сдержанности и приказало выставить на дорогах заслоны, чтобы воспрепятствовать несанкционированному передвижению частей, а такие попытки вроде бы уже состоялись… В Мадриде с утра идут переговоры, и коммунисты Марксом клянутся, что ничего против ПОУМ не затевали, и обвиняют троцкистов в попытке переворота и открытом терроре. ПОУМ, понятное дело, в долгу не остается, и анархисты склонны поддержать левых марксистов, поскольку коммунисты их кое-где уже сильно достали. Но это не все.

– Что еще? – обреченно спросил Шаунбург.

– Ночью корпус безопасности объявил тревогу в связи с вероятностью появления в округе «неопознанной» группы диверсантов. В Ибросе – это километров пятьдесят на юго-запад – ночью убиты три офицера РККА…

– Командира, – автоматически поправил рассказчика Шаунбург.

– Командира, – согласился Мигель. – И один из них чуть ли не полковник…

– Беда, – подытожил положение Баст.

– Беда, – не стал спорить Мигель. – И это вы еще не знаете, товарищ Верховен, что в полдень посыльный из штаба карабинеров сообщил о «переходе линии фронта в районе Пуэрто-Альто высоким блондином, предположительно немцем, не знающим испанского языка…»

4. Майор Габриел де Винсенте, штаб корпуса карабинеров, Куэнка, Испанская республика, ночь с 17 на 18 января 1937 года

– Проходите, пожалуйста, – полковник Теодоро говорил по-испански с легким, но отчетливым акцентом неясного происхождения. Венесуэла? Боливия? Парагвай? Габо никак не мог уловить главную особенность произношения полковника, отсюда и неуверенность в отождествлении акцента. Впрочем, скорее всего, дон Теодоро и вовсе – русский, и тогда все сложности с опознанием могут отправляться прямиком в тартар. Все равно, проку от них – ноль, а мороки… Мороки может оказаться непозволительно много.

– Садитесь, майор, – предложил полковник, кивком указав на стул рядом с письменным столом, и Габо обратил внимание, что обращение «товарищ», принятое везде в Республике, не прозвучало пока ни разу. – Курите…

– Спасибо, – Габо не стал ждать повторного приглашения и, сев к столу, неторопливо закурил.

– Слушаю вас, товарищ Висенте, – усмехнулся полковник, выделив слово «товарищ» ироничным подъемом интонации.

Он тоже сел и тоже закурил, и Габо подумал, что люди этого типа играют всегда и со всеми.

«Как коты с мышами…»

Но поддаваться на подначки дона Теодоро Габо не собирался.

– Товарищ полковник, мне сказали, что вы интересуетесь… – он сделал паузу, подбирая подходящее слово. – Любыми необычными инцидентами?

Майор Висенте начал служить в корпусе карабинеров еще тогда, когда нельзя было представить себе – даже и в дурном сне, – что возможен обмен информацией с такими людьми, как дон Теодоро. Но Габо сам сделал свой выбор, и жалеть теперь было уже не о чем, потому что бессмысленно.

– Да, – кивнул полковник. – Интересуюсь.

– Вчера ночью в Ибросе… – Габо встал и, подойдя к карте, безошибочно ткнул пальцем в кружок, обозначавший этот маленький городок на юго-востоке.

Однако, как тут же выяснилось, для полковника Теодоро это уже были действительно «вчерашние» новости.