"Фантастика 2025-163". Компиляция. Книги 1-21 - И. А. Намор

9 января 1937 года: в САСШ цена галлона бензина – 10 центов.

11 января 1937 года: вышел на экраны фильм «Белоснежка и семь гномов».

15 января 1937 года: в Париже начался процесс над М. Зборовским и другими «агентами НКВД».

16 января 1937 года: вышел на экраны фильм «Золушка» с Викторией Фар в главной роли.

1. Себастиан фон Шаунбург, шоссе Сьерра-Невада близ развилки на Камбиль, Испанская республика, 17 января 1937 года, утро

– Мы уходим, – сказал Ягито, когда в десятом часу утра они достигли дороги. – Дальше сами.

– Дальше сам, – кивнул Баст.

Перед ним лежала пустынная дорога, вернее относительно короткий ее отрезок, продолжения которого – в «туда» и в «сюда» – исчезали за складками местности.

«Горы, – мысленно согласился с очевидным Баст. – География и топография».

– Прощайте, – сказал он в спину уходящим контрабандистам.

– Удачи! – пожелал ему, оглянувшись через плечо, Ягито, и Шаунбург остался на дороге один.

«А примета-то плохая, оборачиваться… Впрочем, к черту приметы!»

Он был одет как сельский интеллигент из испанской провинции – «Ну, не крестьянином же рядиться!» Пиджак, «белая» застиранная до серости рубашка, узкий галстук в выцветшую крапинку и светлая шляпа… У него даже круглые очки были – со стеклами без диоптрий, исключительно для полноты образа – но не было никаких документов, кроме старого надежного «люгера» двадцать девятой модели в наплечной кобуре, и еще Баст, если следовать легенде до конца, не умел разговаривать по-испански. Впрочем, по-русски тоже.

«А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!»

Но так ли хорошо обстояли его дела, как пелось в старой песенке Утесова, сказать пока было трудно. Это еще предстояло узнать.

«Если узнается…»

Баст дождался, пока «братья-разбойники» скроются среди деревьев и скал, и пошел вдоль дороги в сторону развилки. Идти недалеко, но он и не торопился никуда, чутко прислушиваясь к звукам окружающего мира и имея в виду – в каждый отдельный момент времени – место для укрытия, на случай, если на шоссе появится машина. Светиться в его обстоятельствах резона не было, однако, на счастье Шаунбурга, охота к перемене мест этим утром охватила его одного. Больше никто, кажется, никуда не спешил. А минут через десять он оказался на месте, укрывшись в тенистой глубине небольшой рощицы, справа от дороги, как раз перед ответвлением на Камбиль. Здесь было не так холодно – на шоссе разгуливал довольно сильный ветер, пробиравший Баста насквозь, но главное, никто с шоссе не заметил бы одинокого путника, притаившегося среди деревьев. Даже если бы специально искали, но ведь не ищут.

«Хорошее место, – констатировал Шаунбург через минуту и достал сигареты. – И время подходящее».

И как бы в подтверждение его слов на дороге появился автомобиль.

«Неужели мой?»

Но таких чудес не бывает даже в книжках. Грузовичок пропылил на север и исчез из виду.

«Значит, не мой», – на самом деле Себастиан предполагал, что на рандеву вообще никто не придет, однако до полудня еще оставалось время, и стоило обождать. В конце концов, попытка не пытка, не так ли?

Баст закурил и приготовился ждать. Делать этого он не любил, но в последнее время ждать приходилось часто и подолгу. Так что некое подобие привычки, скорее походившее, правда, на род скорбного смирения, начало у него уже формироваться. Как там говорил классик? «Раз – не пидорас, два не считается, а…»

– Амиго? – тихо окликнули Баста из-за деревьев.

– Я весь внимание, – сразу же ответил Шаунбург.

Это была одна из немногих фраз на испанском языке, которую он вызубрил наизусть.

– Ждешь кого-то или так, отлить, отошел? – спросил, переходя на немецкий, человек, умевший, как выяснилось, передвигаться по этой гадской местности практически без шума.

– Девушку жду, – на такое чудо Шаунбург, если честно, совершенно не рассчитывал. Похоже, это тот самый человек, которого он совсем не надеялся здесь дождаться, но тот, каким-то чудом, прибыл сюда даже раньше Шаунбурга. Впрочем, всегда остается место сомнению.

– Дай, угадаю! – сказал мужчина. – Ее зовут Цисси?

– Ты знал!

Но это уже лишнее. Идиотский их пароль, сшитый на вырост, то есть заготовленный про запас, на всякий пожарный случай, сработал как надо в оба конца, и собеседник вышел на свет. Молодой худощавый мужчина, вполне обычной для южной Европы внешности: темно-каштановые волосы, карие глаза, правильные черты лица. Испанец, француз или итальянец. Да даже и немец при определенных обстоятельствах…

– Мигель, – протянул руку мужчина в форме капитана республиканской армии. У него даже знаки различия на фуражке и обшлагах рукавов уже новые, введенные только в конце декабря.

– Очень приятно, – не называясь, протянул руку Баст.

– Вас зовут Людо, – рукопожатие оказалось крепким, мужским. – Людо Верховен. Вы голландец, но всю жизнь живете в Германии. Сейчас инструктор в Пятом полку.

– Коммунист? – уточнил Шаунбург.

– Непременно, – кивнул Мигель. – Пойдемте, товарищ Верховен, вам надо переодеться…

И развернувшись по-военному – «Служил в армии?» – капитан зашагал между деревьями, увлекая за собой вполне довольного происходящим Шаунбурга.

Далеко идти не пришлось: побитый жизнью, дорогами и мудаками-водителями маленький «фиат» «Balilla» стоял почти у самой дороги на Камбиль, скрытый от посторонних глаз колючим кустарником.

– Вот, товарищ Верховен, – сказал Мигель, открывая дверь и вытаскивая узел с вещами. – Переодевайтесь, пожалуйста. Время поджимает… Мне сказали, что вам надо попасть в Эль-Эспинар?

– Да, – коротко подтвердил Баст, развязывая узел и извлекая на свет слегка поношенные предметы гардероба бойца-интернационалиста.

– С живого хоть снимали? – спросил он, раздеваясь.

– Это принципиально? – вопросом на вопрос ответил Мигель, покуривавший рядом, опершись на капот автомобиля.

– Я брезглив, – объяснил Шаунбург, которого начинал раздражать этот субъект с повадками крокодила.

– Отвыкайте, – равнодушие собеседника было искренним, это Баст чувствовал совершенно определенно. – Война все спишет, было бы кому.

Между тем, Шаунбург облачился в офицерские галифе, ботинки и кожаные краги с застежками, френч без знаков различия… ремни… кожан… кобура с револьвером… Шаунбург вытащил оружие и покачал головой: музейный «Арансабаль Эйбар».

– Стреляет? – спросил он, опоясываясь ремнем с кобурой.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Мигель. – Но ведь у вас и свой есть. Положите в карман галифе, не помешает. И поехали! Нам еще через всю страну тащиться и Мадрид объезжать.

Зачем следует объезжать столицу, Шаунбург понимал, поэтому возражать не стал.

– Поехали, – предложил он, застегивая кожаную куртку, в карман которой и спрятался надежный «люгер».

– Поехали, – согласился Мигель, но прежде чем уехать, собрал вещи Баста, смастерил тючок и спрятал среди камней.

«Разумно», – мысленно признал его правоту Баст.

Кем бы ни был этот