Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" - Алесь Горденко

Обрадованная Стешка вскоре ушла, а Мария грустно вздохнула.

Всё точно. И доктор сегодня подтвердил. Беременность, уже почти два месяца. И как-то вот немного не по себе.

Дня через два после того, как они стали жить вместе, Мария всё-таки развела Джорджа на подробный рассказ о его семейных делах. Даже, для пущего эффекта, устроила так, что он опять сидел на табуретке между стеной и столом, под висящим сверху шкафом. А девушка – с другой стороны стола, спиной закрывая дверной проём. Извини, любимый, но я хочу знать всё, а не только про то, что мама с папой не сошлись характерами и обстановка в семье стала тот ещё пи.дец.

Джордж, впрочем, особо и не упирался. История была такая.

У чудо-председателя Тушера была дочь Гертруда. Потому что сокращённое от «героиня труда». А ещё однажды в колхоз «Новый путь» приехал молодой агроном – первый в истории колхоза специалист с полноценным профильным высшим образованием. Диплом столичной сельхозакадемии, очная форма обучения, с отличием. И заодно сын члена ЦК КПСС. Марк Францевич Лиандер. Агроном, кстати, оказался очень даже толковый; уже в первый год работы сильно способствовал повышению урожайности и росту благосостояния колхоза-передовика. Поэтому когда председатель заметил, что дочка неровно дышит к агроному, то не возражал. И даже успел порадоваться, когда в молодой семье в пятьдесят шестом родилась дочка Ева, а в пятьдесят восьмом сын Джозеф. После чего вскорости умер от ран – боевой офицер всё-таки.

Новым председателем единодушно избрали зятя покойного. После чего…

Внешне всё шло по-прежнему. Урожаи собирали; регулярно завоёвывали переходящее Красное знамя победителя соцсоревнования... Просто в «Новом пути» появился новый бухгалтер, приехавший из столицы, и несколько других работников правления, оттуда же. Ну да – член ЦК товарищ Лиандер не оставлял родного сына своей заботой. И сам приезжал. И всяких важных людей привозил… на пару-тройку дней, отдохнуть.

Всерьёз устроила скандал только жена председателя. Она была дочерью своего отца. Она всерьёз готовилась жить в новом, коммунистическом будущем. Поэтому, когда выяснилось, что изрядная часть миллионов, ежегодно зарабатываемых колхозом, уходит куда-то налево, а по итогам отдыха уважаемых столичных людей колхозные девки время от времени ездят в город делать аборты... Марк знал, как вразумить жену. Её жалоба в ЦК КПСС была демонстративно спущена вниз, на уровень местной партийной ячейки. Которая признала писулю клеветнической и постановила – для начала временно разжаловать Гертруду Феликсовну Лиандер в кандидаты в члены коммунистической партии. До осознания и исправления. А ведь она готовилась жить в стране победившего коммунизма... И вдруг – даже не член партии?!

Старший из сыновей, Джозеф Маркович, послушался мудрого наказа отца и по окончании средней общеобразовательной школы поступил в Высшую партийную школу в столице. С дальнейшей перспективой окончания профильного вуза там же. Естественно, твердокаменный комсомолец.

Хуже вышло с последним ребёнком в семье – вторым сыном, Джорджиком. Откуда в нём всё это взялось – никто точно не знал, только... Отец давно не любил мать, мать давно возненавидела отца. И при этом они оба дружно не любили своего младшенького.

Мать – за то, что Жорик как-то не особо скрывал своё презрение к колхозу и колхозной работе. Вот не то чтобы он презирал сельское хозяйство как таковое. Не по годам умный, сообразительный и проницательный мальчик прекрасно понимал, что безо всех этих ковыряний в земле и выгребания навоза из-под коров на ферме вся страна будет дружно голодать. Просто он был выше этого. Есть люди, созданные для того, чтобы пахать землю и выгребать навоз. И есть Жора Лиандер, который явно для чего-то более выдающегося. Мать помнила своё детство и своё воспитание; как своими руками она того же навоза перелопатила, пожалуй, не один вагон... Нет грязной и позорной работы! Есть! – ни в чём с ней не споря на словах, всей своей жизнью отвечал ей младший.

Отцу такой подход нравился… до определённого времени. Однажды младший сын-подросток прямо заявил, что не пойдёт ни по партийной, ни по сельскохозяйственной (нет-нет, конечно же, именно в качестве руководящего работника от сельского хозяйства! Землю пусть пашут недоучки-трактористы, тут Жорка прав!) карьерной линии. В отчаянии однажды отец показал ему свою долю ежегодного дележа колхозных денег – 200 тысяч марок наличными. Чемодан, плотно набитый пачками четвертаков. Доход среднестатистического колхозника из «Нового пути» лет этак за 150.

– Себе оставь. Однажды тебя за это расстреляют! – как-то без оптимизма заметил сын, чем вызвал у папы одновременно и страх, и ярость.

Ну и, конечно, случай с политруком. Это уже в выпускном классе было, на уроке начальной военной подготовки. Вроде как комсомолец Жора Лиандер поинтересовался у учителя – а что такое родина и с чего вдруг Жора что-то ей должен? «Нет, я вот хочу понять с точки зрения формальной логики. Умом!» – уточнил любопытный ученик. По уму выходило, что родина – это государство, а «священный долг по защите отечества» – обыкновенное рабство. Вернее, не обыкновенное – призывное. Специфическое такое…

В Великую Отечественную военрук был штабным писарчуком, но всё равно типа как боевым офицером. Поэтому скандал раздувать не стали. Ибо если выгонять из школы диверсанта-ученика – то надо гнать и преподавателя, чей трёхэтажный мат слышал весь этаж. Но извиниться потребовали. И в первую очередь – батя.

– Ты уж определись как-нибудь! – Джордж отца уже давным-давно не уважал, а потому усмехался ему в лицо. – Ты у нас в колхозе хозяин или кто?

– Хозяин! – кипятился батя.

– Ну, тогда просто заткни своих холопов – директора и военрука.

Из комсомола исключили, но тихо, без скандала. Аттестат был – серединка на половинку, с кучей троек. Что, впрочем, Джорджа особо не волновало, так как по трудовому обучению стояла твёрдая пятёрка.

Его страсть к резьбе по дереву трудовик заметил уже давно. После того, как старшеклассник Лиандер со своими поделками получил очередной диплом очередного областного конкурса юных мастеров – даже пошутил, перефразировав самого товарища Мавзолейного: «Вам, молодой человек, резать, резать и резать!»

* * *

…У Государственного Канцлера Великого Нордланда, который только за одну октябрьскую ночь 1993 года, на глазах у всего мира, отправит на тот свет две тысячи защитников Дома Советов, будут две любимые шутки