Изгой. Проклятье клана - Макс Громов

Потому что в его глазах я увидел то, чего не видел десятилетиями. Уверенность настоящей силы. Ту самую, что когда-то заставляла трепетать целые армии перед родом Родимичей. Он знал что-то. Что-то важное. И это знание делало его опаснее любого вооружённого войска.

Я оттолкнул её так сильно, что она едва удержалась на ногах.

– Исчезни с моих глаз. Сейчас же!

Её смех прозвучал, как погребальный звон.

– Как пожелаешь, мой грозный князь... - она сделала театральный реверанс и выскользнула из покоев, оставив за собой шлейф аромата - смесь дорогих духов и чего-то тлетворного.

Оставшись один, я начал методично разрушать всё вокруг. Столы переворачивались, драгоценные вазы разбивались о стены, пергаменты летели в камин. Каждый удар, каждый бросок был наполнен яростью, которая копилась с того самого дня, когда Зоран Родимич стоял перед моим троном.

Он не боялся. Совсем. Когда я объявил ему о ссылке в пустоши, он лишь усмехнулся - точно так же, как его предки усмехались моим, когда те ещё были их вассалами.

– Как скажешь, князь, - он произнёс это так, будто делал мне одолжение.

Но было ощущение будто он не выполняет приказ, а следует своему пути. Пути, о котором я еще не знаю.

Последний отпрыск вымирающего рода. Последний наследник клана, чья магия давно иссякла. Почему же тогда его спокойствие пугало меня больше, чем армии соседних княжеств? Почему каждую ночь мне снилось, как руины его родового замка восстают из пепла?

Я схватил со стола карту пустошей и разорвал её пополам. Где ты сейчас, Зоран Родимич? Ты уже мёртв? Твои кости уже белеют на солнце, обглоданные стервятниками? Или... или ты идёшь сюда, неся с собой тень прошлого, которое я так старался уничтожить?

Мой взгляд упал на родовой герб Родимичей, прибитый к стене как трофей. Вдруг он показался мне не символом победы, а зловещим предзнаменованием.

Зоран

Я сидел у потрескивающего магического очага, слушая Радославу, который она показала, как разжечь. Хоть дрова не надо искать и то хорошо.

В голове уже складывались кусочки мозаики, которую мне так долго не удавалось собрать. Огонь отбрасывал дрожащие тени на её лицо, подчёркивая морщины усталости вокруг глаз.

– Раньше князь присылал нам провизию, одежду, всё необходимое, – говорила Радослава, поправляя прядь седых волос. – В обмен на магию.

Я слегка нахмурился, стараясь не выдавать своего непонимания. Мои пальцы непроизвольно сжали рукоять ножа – привычный жест, когда нужно скрыть напряжение. Как можно передать магию? Это противоречило всему, что я знал о природе сил. Но признаться в своём неведении значило раскрыть карты раньше времени.

Радослава, будто уловив мои мысли, продолжила без дополнительных вопросов: – Кристаллы. Их добывали в шахтах к северу от города. Мы наполняли их силой у Источника, а затем отправляли князю.

Я видел, как Муран и Елисей переглянулись. В их взглядах читалось такое же недоумение, какое скрывал я сам. Значит, эта тайна действительно хранилась в строжайшем секрете.

– Веками мы жили под защитной печатью князя, – голос Радославы стал тише, а глаза блуждали по тёмным углам комнаты, будто ища подслушивающих. – Он оберегал нас, обеспечивал всем необходимым. Но цена была одна – молчание. Если в город забредали чужаки, мы запутывали их и поскорее выпроваживали. Никто не должен был узнать правду.

Она сделала паузу, её пальцы нервно перебирали край платья. – Те, кто пытался уйти... исчезали. Без следа.

В очаге с треском лопнуло полено, выбросив сноп искр. Я понял всё без лишних слов – князь охранял свою тайну железной рукой. Этот город был всего лишь инструментом, скрытым от посторонних глаз. И теперь, когда инструмент сломался…

– Покажи мне шахты и Источник, – потребовал я, вставая во весь рост. Тень от моей фигуры легла на стену, став вдруг неестественно большой в колеблющемся свете огня.

Радослава беспомощно развела руками: – Там нечего показывать. Шахты заброшены, вероятно, уже обвалились. А Источник... – её голос дрогнул, – он иссяк в один день. Мы пытались его восстановить, но…

Она не договорила, но мне не нужны были объяснения. Я уже чувствовал это – пустоту там, где когда-то пульсировала сила. Ту самую пустоту, что поселилась в моей груди с тех пор, как перестал биться родовой Источник Родимичей.

Внезапно в голове сложилась догадка, от которой кровь ударила в виски. Что, если наши Источники были связаны? Что, если их гибель – не случайность?

Я повернулся к окну, где за стёклами снова царила удушающая тишина. Где-то там, в Безликих Пустошах, лежали ответы. И я обязательно найду их – даже если придётся разобрать эти проклятые шахты камень за камнем.

Этой ночью я позволил себе лишь несколько часов прерывистого сна, сидя в углу заброшенной комнаты с ножом на коленях.

Дверь была заперта на тяжелый засов, а ухо чутко ловило каждый шорох за стенами. Так спали воины на чужой территории – готовые в любой миг вскочить на ноги с оружием в руках. Рассвет застал меня с уже налитыми свинцом веками, но разум оставался острым, как лезвие.

После скудного завтрака – остатки вчерашней похлебки и черствый хлеб – мы с Мураном и Радославой отправились на поиски. Город молчал, будто вымерший, лишь ветер гулял по пустым улицам, разбрасывая поземку.

– Здесь есть потайные места, – Радослава вела нас узкими переулками, её голос звучал приглушенно. – Подвалы, о которых знали только свои.

Первый подвал нашли под разрушенной пекарней. Дверь едва держалась на петлях, скрипя, словно стон умирающего. В темноте мелькнуло движение – кто-то бросился вглубь, словно затравленный зверь.

– Выходите! Мы не враги! – мой голос гулко разнесся по каменному склепу.

В ответ – тишина, напряженная, как тетива лука. Я медленно сделал шаг вперед, подняв руки ладонями наружу. Из темноты вынырнуло бледное лицо с горящими от страха глазами. Мужчина лет сорока, с седыми прядями в спутанной бороде, сжимал