Резиновая чума (сборник) - Алексей Константинович Смирнов

Если случалось несчастье, родитель закатывал поминки, оплакивал яйцо три дня, соблюдал траур. Только после этого ему разрешалось получить новое яйцо.

- У Кристофер вычитали? - Роман уже насобачился и разбирался в тренерах не хуже книжного Жеглова, который знал кликухи доброй тысячи воровок.

- Незаурядная женщина, - откликнулся Паульс.

- А сами-то вы какого будете пола?

Тот немного смутился.

- Я не вполне определился... Моя половая принадлежность в значительной мере виртуальна. Мне нравится виртуальный секс, с компьютером. Можно вообразить и нарисовать что угодно - не обязательно человеческое существо или животное. Это могут быть... ну, я не знаю... какие-нибудь затейливые ракушки с морского дна...

- И вы с ними...

- Нуда...

- Но руки-то заняты клавишами!

- Ну ведь не обе...

- Пойдемте, Соломенида Федоровна, - Роман взял бухгалтершу под локоть и повел к выходу. Оставшиеся разбирали яйца: вынимали их из "мошонки" - так, не чураясь народной простоты, в корпорации именовали магазинные контейнеры на десять экземпляров каждый.

- У меня битое! - обиженно крикнул Мудроченко.

- Отведете его в поликлинику, - посоветовал Ронзин.

Пока они шли в бухгалтерию, Мельников успел переговорить со следаком, который томился в ожидании внятных рапортов, обязывающих к задержаниям. Роман пообещал сделать все, что было в его силах.

- Вы едите яичницу? - неожиданно спросил капитан.

- Регулярно, - удивился следак. - А в чем дело?

- Напрасно, - упрекнул его Роман. - Я объясню при встрече.

В бухгалтерии они с Соломенидой Федоровной заперлись.

Соломенида Федоровна была в свои сорок пять ягодкой опять. Ну, немного постарше, но ягодкой. В манере кубизма. Мозги мозгами, хотя бы изнуренные штурмами, да все на месте: и бессмысленный тугой поясок, и косметика больше для откровенной готовности, чем для девичьего шарма; завивочка, накладные ногти, юбка выше коленок. Она расположилась на диване, довольно вольно, выгодно для обозрения.

- Мы с вами побеседуем откровенно, Соломенида Федоровна. Я слышал, что вы болеете за дело, экономите средства. Ронзиным недовольны.

Та фыркнула:

- Мазурик. Чисто мазурик. Как будто сам резиновый.

- А ведь и верно. Но давайте о Пляшкове. Смотрите: я ничего не записываю.

- Да вы записывайте, Роман Николаевич, мне скрывать нечего.

- Ну, я лучше головой запомню. Ронзин - он все-таки психолог, человек с дипломом. А кем был Пляшков? Я не сомневаюсь, что его позиционировали удачно, комар носа не подточит. И все же - в каких отношениях вы с ним находились?

- В прекрасных, - с жаром ответила Соломенида Федоровна, взявшись за грудь. - Ярчайшая личность. Что ни скажет - не в бровь, а в глаз. Между прочим, диплом он тоже показал.

- Неужели? И какой же?

- Я так навскидку не вспомню, надо посмотреть. Какой-то Магической Академии, с присвоением высшего чина. Звездочет и духовный практик.

- Уж не гипнотизер ли?

- Влиял, - не стала отрицать Соломенида Федоровна. - Не напрямую, но... обволакивал, привораживал. По нему многие сохли.

- Даже Наташа? - с неожиданным неудовольствием спросил Роман.

- Больше Паульс, - сухо ответила бухгалтерия.

- Отлично. И все-таки: астролог. Специальность для нашей промышленности новая. Откуда такие симпатии?

- Да оттуда, что он много верного говорил. Он ведь работал всерьез, не халтурил. Расчеты делал, вычислял. Как посулит, что день не задастся, так и выходило. Иногда был просто цыган: наворожит, а оно и сбудется. Бухгалтера обмануть сложно, главного же - вообще нельзя.

- Но его многие не любили?

- Никто не любил. Правду кто любит? В глаза-то. Иногда он, конечно, ошибался, что-то у него не сходилось. Но основные прогнозы... Снежан ему в рот смотрел, ловил каждое слово. Все, все чего добились, - Соломенида Федоровна обвела кабинет пухлой рукой, - так это Пляшков напредсказывал. Да и по мелочам. Просто в быту. Звонит и советует: отмените корпоратив. У нас восьмое марта было. Перенесите, просит, хотя бы на девятое.

- И?

- Не послушались. И вышел скандал с большой дракой, перепились все, многих в милицию отвезли.

Роман что-то такое припомнил.

- Не самое сложное пророчество, - заметил опер.

- Не самое. Но сколько раз он и меня домой возвращал: утюг не выключила или газ... предсказал два инфаркта... и в делах - в делах незаменим, только слушай его, покупай и продавай. Снежан так и делал.

Роман вскинул брови:

- Инфаркты предсказал? Это серьезно. Но как же он сам-то тогда? Он, Соломенида Федоровна, никого не боялся, не жаловался? Может быть, ему кто угрожал? Ведь при нем ножик нашли, он с ножом ходил.

Бухгалтерша взялась за сердце.

- Видно, значит, и про себя что-то высчитал. Нет, господин военный, мне он не жаловался. И я не слышала, чтобы кто-то на него откровенно катил бочку. Бывали, правда, недовольные -Паульс пообещает напродавать на миллион, а Пляшков кивает на звезды: планеты, дескать, не в тех Домах... Если половину возьмете - считайте, уже повезло. И угадывал!

- А Паульс, небось, уже дырочки на погонах вертел?

- Ну, про дырочки я не знаю, но перед шефом пел соловьем. И мне все напоминал, чтобы бонус ему не забыла выписать...

- Стало быть, у менеджера по продажам был зуб на астролога?

- Бывал! - строго поправила его бухгалтерша. - Бывало же и по-другому. Со всеми случалось. Он же не Господь Бог был, Пляшков. У нас по старинке: не угадал - голова с плеч, угадал - пляши изба и печь. Так значит, с ножиком ходил? - прошептала она, не выпуская сердца. Соломенида Федоровна оглянулась на колокола Путиловского храма, двумя желудями болтавшиеся в окне, быстро перекрестилась. - И решил, - продолжила она, - что такая ему получается звезда. Дождался, пока все ушли, а сам остался стоять. Вместо себя.

- Но зачем?

- Видно, хотел посмотреть, кто явится по его душу. Говорил, что узнает шпиона.

- Однако его уже отлупили, он свою дозу получил.

- Стало быть, не получил. А зачем иначе? Стоять среди этих болванов и притворяться болваном?

- Да, у вас тут притворства не любят, - закивал Роман. - Все как на ладони.

Соломенида Федоровна не уловила сарказма.

Опер покивал головой, побарабанил пальцами.

- Соломенида Федоровна - Пляшков, когда со звездами общался, не мог сливать с них информацию