Право на дом - Анна Щучкина

Ладно, сдаюсь, подруга.

– Пойдем, – вздохнула я.

Эйри мгновенно растянула губы в до ужаса очаровательной улыбке. Половина лица, на которой проглядывала обнаженная кость, подчеркнула эту поистине гротескную красоту. Верховная онемас была прекрасна несмотря ни на что: ни на грусть, запечатанную в единственном видящем глазе, ни на уродливую, насквозь прожженную половину лица, ни на подернутую чернотой и болью жизнь, что я чувствовала в ней. Хотелось не чувствовать, но такова ноша дитто белого дракона – тонкое восприятие боли живых существ. Онемас ощущала боль каждый день, ее рана была отнюдь не обычной – дыхание скверны не выветрилось даже спустя века.

Эйри так и не ответила, как это случилось, – ведь в моей памяти она оставалась другой. Нежным, кротким онемасом с гладкой кожей и сияющими глазами.

Именно Эйри стала моей первой подругой на этой земле. И сердце мое смягчилось только после той встречи – много веков назад.

– Ты же не думала, что я отпущу тебя, Аниса, – прошептала Эйри, подходя ближе, так, чтобы стражи не могли услышать нас. – Только не теперь, когда мы нашли тебя. Когда я нашла тебя, милая. Позволь пойти с тобой, дорогая. Ты же знаешь, на чьей я стороне. Я готова дать клятву… если ты захочешь.

Она мягко дотронулась до моей руки и успокаивающе сжала ее.

– Как я могу верить тебе? – Мой голос звучал глухо. – Ты служишь Костералю.

– О, милая. Я не служу никому, кроме судьбы.

– Но…

– А моя судьба – это ты.

Я с недоумением уставилась на нее. Эйри тихо рассмеялась.

– Не веришь? Тогда смотри.

Кристалл ослепительно вспыхнул, яркий, нестерпимо яркий свет затопил все.

И я увидела.

…Мы сидели на скале у темного моря. Внизу шумели волны, утренние птицы резким клекотом разрывали это призрачное пространство. Две луны не спешили прятаться, хотя близился рассвет. Эйри нежно нашептывала мне успокаивающие слова и гладила по спине, пока я сотрясалась от рыданий.

Клеймо скверны, что несла на себе Эйри, оказалось моей заслугой.

Успокоившись, я вздохнула, понимая, что решение принято. Возможно, мне просто хотелось поверить хоть кому-то… в этом мире, построенном на лжи, предательстве и сомнениях.

Я поверила в боль.

Мы отплыли за четверть часа до рассвета, никем не узнанные: увесистый кошелек с таффами и магия Эйри позаботились об этом.

* * *

Каждый раз, когда мы поднимались на палубу, я старательно натягивала капюшон на лицо. На нас были знаки малого дома, никто из матросов не подходил близко. Какая-никакая, но знать. Я же ловила шепотки и разговоры, сплетни и пересуды.

Вот и сегодня матросы громко обсуждали проклятых некромантов, что совсем распоясались. Император увел войска с востока и вызвал гнев приграничных жителей.

– Господа с ума посходили, – вздыхал седой матрос с двумя шрамами на щеке. – И так жилось непросто, а теперь на севере, глядишь, и война начнется.

– Да что ты несешь, старик, – ухмыльнулся другой матрос. – Разве не знаешь, сколько у императора драконов? Он всех нагнет.

Компания расхохоталась.

Нагнет, конечно. Если только Александр с Костералем не нагнут его первыми.

Я знала, как страшен мой брат. Но страшнее всех был не он.

– А про морской народ слыхали? Эти твари смыли целую деревню на юго-западе!

– Ой ли? – недоверчиво прищурился старик.

– Зачем, думаешь, нам такого слабака дали в команду? Всех дитто черного дракона призвали на подавление мятежа. Но ходят слухи, – понизил голос матрос, – что часть из них… того. Отвалились и восвояси уплыли. Исчезли. Причем как в воду канули!

Он издал неопределенный звук, и все закивали.

Но еще сильнее людей взволновало другое. То, о чем говорили абсолютно все, благоговейно передавая эту весть от дома к дому, от поселка к поселку, от города к городу. Винсент, сын императора…

– Дракон! У него есть белый дракон! – в который раз повторял молоденький матрос с сияющими глазами. – Вот увидите, скоро мир вернется на наши земли!

При мысли, что малыш Милинаф попал в руки ублюдка Фуркаго, я каждый раз мрачнела и еле сдерживалась, чтобы не выругаться вслух. Этот корабль принадлежал императору, и дитто мог спокойно выдать нас властям, если бы понял, что ненавистная сестра Александра прямо тут, на борту.

Из тех же разговоров я узнала, что меня больше не ждут. Как и моего братца. Нас проклинают и желают развеять пеплом по ветру. В принципе, мне и так было известно, как трактуют события Кровавого утра, но видеть горящие ненавистью глаза и слышать отборные проклятья в свою сторону как-то…

Короче, настроение у меня было ни к черту. Что-то пробурчав Эйри, я быстро вернулась в нашу крохотную каюту и просидела там до глубокой ночи. А когда подруга наконец-то заснула, выскользнула на воздух. Корабль плыл уже неделю, скоро мы достигнем портового города, где мне предстоит принять непростое решение.

Внезапно на меня нахлынули воспоминания о «Красавце». Я вцепилась в борт и судорожно вздохнула. Эта картина…

Драконы, кружащие тут и там. Милинаф, истекающий кровью. Связанный Рейн, в его глазах – боль и отчаяние. Я не испытывала к нему того, что раньше… Но не чувствовала и ненависти.

И все-таки отрицать правду тоже не могла.

– Это был он, – прошептала я. – Все время – он.

Тягучая боль, что пружиной засела в моей груди, давным-давно исчезла. И причиной всему был он – моя тень.

Я поняла это, едва вернулись воспоминания. Осознала настолько же отчетливо, как видела в зеркале татуировку, что негаснущим огнем прорезала мою кожу.

Но сколько может выдержать человек? А дитто? Груз ответственности навалился на меня, прижимая к отполированной палубе. Голова закружилась от мыслей, к которым я не хотела возвращаться.

Однако вернуться придется.

Я, мать его, дитто и принцесса Корс. И Таррвания нуждается во мне. Но я не только Аниса. Я Александра.

– Принимай решение быстрее, – тихо сказала я, глядя в воду. – Пока не стало поздно.

Звездное небо соединялось с горизонтом, создавая иллюзию бесконечного парения в воздухе. Ни звука, ни дыхания, тишина.

И холодная сталь, коснувшаяся моей шеи. Я замерла.

– Тш-ш, – раздалось возле уха.

Черт, слишком глубоко задумалась и не услышала шаги.

– Кто вы? – сглотнув, спросила я. Возле уха мягко рассмеялись, по моему телу прошла дрожь – голос был знаком.

Один из тех, кто косился на нас утром. Но как он посмел?..

– За вашу голову назначена награда, кстати, немаленькая. Но она меня не интересует. Поворачивайтесь медленно, Аниса, иначе я не ручаюсь за сохранность вашей жизни. В конце концов, можно просто привезти голову для подтверждения.

Внутри все похолодело.