Моя Академия 2 - Евгений Син

— Понимаешь, — говорит завхоз, — в этом просто нет смысла, да и для твоего развития вредно.

— Почему? — снова удивляюсь. — Я же, наоборот, сейчас готов слушать учителей лучше, бегать, прыгать, сколько скажут.

— Да, готов, только мотивации у тебя никакой нет, — объясняет Германыч. — По крайней мере, пока. Смотри, у тебя сегодня или завтра по расписанию должен стоять урок целительства. Там вам прочитают целую лекцию по эликсирам. Там же узнаете основы для восстановления.

Замечаю, что завхоз примерно в курсе нашего расписания. Внутреннее чутье мне подсказывает, что за первокурсниками следят более тщательно, чем пытаются показать внешне.

— А что не так с мотивацией? — продолжаю разговор.

Когда завхоз не прочь поболтать — надо пользоваться случаем.

— Если у тебя нет мотивации, то ты будешь хуже тренироваться, — поясняет он. — А связываться с эликсиром вообще смысла нет. Восстанавливающие будете делать самостоятельно, зачем тратить империалы на всякую чушь?

Кажется, завхоз тоже находится под действием клятвы. Упускать возможность немного заработать он бы точно не стал.

— Привыкнешь покупать, а сам ничему не научишься, — продолжает он. — Это во-первых. А во-вторых — именно тем восстанавливающим эликсиром часто пользоваться вредно. Он, так сказать, эту бодрость забирает у тебя же из будущего. То есть за два часа относительной бодрости — восемь ты без движения.

— Но я себя прекрасно чувствую, — замечаю.

— Понятное дело, — хмыкает Германыч. — Ты же спал, и организм восстанавливался в параллель. А это не всегда так. Выпьешь эликсир днем — не уснешь. Будешь валяться как медуза и даже глаза закрыть не сможешь. Нет, так дело не пойдет. Эликсиры не продам. Рецепты — пожалуйста, приходи потом, как научишься азам.

Глава 10

Мы ходим вокруг Полишинеля

Логика завхоза мне частично понятна. За подобные решения его можно уважать. Империалы он с меня так и так получит. Молодец он в этом плане.

— Понятно, — киваю. — А что насчет активных накопителей?

— Это, что ли, для тебя Пилюлькин сделал заказ? — усмехается завхоз. — Я ещё удивился — активные накопители обычно используют для преступников. Обычно в виде наручников со сменными кристаллами.

— Для преступников? — переспрашиваю.

— Это же просто — чтобы преступник не смог пользоваться магией, — пожимает плечами Германыч. — Говорю же, я ещё удивился — зачем Пилюлькину такая специфическая штука? Получается, для тебя?

Мы только вчера поговорили, а целитель уже сделал заказ. Видимо, ему самому интересно, что из меня выйдет.

— Мы хотим поработать с накопителями, чтобы научиться ощущать резерв, — объясняю.

— Жестоко, жестоко, — поджимает губы завхоз. — Но, вероятнее всего, хотя бы сработает, если уж ты и впрямь его не чувствуешь. Неужели прям совсем ничего? — недоверчиво поглядывает на меня. — Пробовал держать что-нибудь магическое примерно около часа?

— Два часа держал огонь, когда были на тропе, — рассказываю о своем опыте.

— Ну да, тогда должен был почувствовать, — разводит руками завхоз, — в таком случае артефакт мы тебе предоставим, не переживай. Заказ я переведу из «вообще когда-нибудь выполнить» в первоочередные. Слушай, а по поводу живности — это тоже для тебя?

— Да, — подтверждаю.

Снова удивляюсь. Пилюлькин зря времени не терял.

— Интересно, просто мне он ничего не сказал, — хмыкает Германыч. — Ладно, уговорил, это тоже поставлю в первоочередное. Считай, сегодня-завтра будет выполнено.

— Для преступников и в свободной продаже? — интересуюсь.

— Для Академии! — уточняет завхоз. — Для нас, да. Это свободная продажа. Карцера-то у нас пока нет, а наказывать студентов иногда нужно. Просто мы обычно не пользовались подобными артефактами. У нас другие способы. В общем, дня через два прошу к нашему шалашу. Всё подвезут.

— Спасибо, — благодарю завхоза. — Я вам что-то должен?

— Нет, ты же Академии за обучение платишь, — поясняет Германыч. — Твой заказ, считай, учебный материал, даже не бери в голову.

— Извините, у меня еще такой вопрос, — обращаюсь к завхозу. — А что по поводу запчастей монстров? Их можно сдавать только в Академии, или есть какие-то скупки, или пункты приема?

— Смотри, — хмыкает Германыч, — по идее, скупки есть, но у студентов там ни крошки не примут, только если нелегально, — объясняет он. — Нелегально у вас возьмут, конечно. По сравнению с Академией выиграешь там пару империалов — там подороже принимают, чем у нас. Процентов на пятнадцать примерно. Тебе, вообще, зачем?

— Просто хочу понять, как это работает, — признаюсь.

— Ну, смотри, тут ничего сложного, — завхоз присаживается и откидывается в своем кресле. — Есть официальная сдача: в Академии или в государственной скупке. Всё чин-чинарем. Официальные группы охотников платят за патенты, там сразу проверяется их пригодность. Обычно охотой занимаются бывшие бойцы батальонов зачистки, они же получают патенты. Обычному человеку их получить сложно.

В очередной раз подтверждается моя мысль по поводу того, что все, кто имеют или имели доступ к зачистке, делают на этом неплохие деньги.

— Есть другой вариант — сдать в Академию, — продолжает Германыч. — Он доступен только ученикам. Всё то, что есть на месте прорыва, Академия сразу считает своим. Тем более, за само нахождение здесь мы в своё время заплатили кругленькую сумму. Не только деньгами, но и силами… иногда жизнями. Поэтому Академия на контрабанду того, что принадлежит ей, смотрит очень плохо, — с явным намёком говорит мне завхоз.

Логика мне плюс-минус ясна. Знать подобные вещи на всякий случай стоит.

— Хорошо, а еще я слышал, что есть такие существа, как контрабандисты? — задаю мужику вопрос в шуточной форме.

— Есть такие, — смеется он. — Даже тот факт, что процентов семьдесят из них в этом деле не живут больше трёх лет, никого не останавливает. Слишком хорошие барыши.

— Но раз есть контрабандисты, значит, есть чёрная система закупок, — делаю вывод.

— И это есть. Молодец, логично, — усмехается завхоз. — Мы, естественно, с ней боремся в меру своих возможностей, но, конечно же, не везде успеваем.

— А что, если повысить закупочные цены, чтобы не было контрабандистов? — задаю наивный вопрос.

Понимаю, что таким образом можно выведать чуть больше информации.

— Мы не можем — тогда нарушим закон государства, — объясняет Германыч. — Мы обязаны принимать