Моя Академия 2 - Евгений Син

В моей голове словно крутятся шестеренки. Сначала приходит мысль, что все это глупая шутка, но оба следака выжидающе смотрят на меня.

— Я? — переспрашиваю. — Никак. А почему вы решили, что Козьма Ефремович исчез?

— Он не выходит на связь, — поясняет следак. — И нам поступил очень опасный сигнал. Поэтому мы здесь.

Патлатый мужик с бакенбардами молча изучает происходящее и сверяется с бумагами. Директор пока не вмешивается.

— Подождите, не может такого быть, — отвечаю. — Он же приходил ко мне в госпиталь через несколько дней после того, как я туда попал. Как минимум сутки людей ко мне не пускали. Потом он приходил еще раз.

— Когда это было? — подает голос патлатый, и они с напарником переглядываются.

— Подождите, сейчас скажу, — с трудом вспоминаю. — Восемнадцатого травня. Да, точно.

— Вы хотите сказать, что он был в этот день в госпитале? — задает странный вопрос бритоголовый.

— Да, — подтверждаю. — Мы говорили про поезд и прорыв. Потом он собирался прийти на следующий день, но мы разминулись. Меня выписали чуть раньше.

Следователи вместе перебирают бумаги на столе. Находят нужную, после чего сверяются друг с другом.

— Подождите, этого не может быть, — заявляет патлатый. — Дело в том, что после вашего первого разговора с Козьмой Ефремовичем, когда он пытался уточнить у вас показания, он приехал повторно, но его больше не пустили в госпиталь. При этом, как вы сами утверждаете, вас уже выписали. Сразу после этого визита он исчез.

— Выписки тоже это подтверждают. Посмотрите в личной зоне, — вмешиваюсь. — Я вышел из госпиталя значительно раньше, и Козьму Ефремовича больше не видел. Скорее всего, видел похожего человека, при отлёте дирижабля, — вспоминаю. — Но я не могу поручиться, что это был именно он. Так что последний раз я разговаривал с Кольцовым ночью, когда произошло нападение в больнице.

Патлатый следак кидает на меня взгляд, полный сомнений.

— Так, хорошо, — говорит он. — У вас имеются доказательства, что вы не пересекались с ним в городе?

Вопрос ставит меня в ступор.

— Нет. Как я могу это доказать? — удивляюсь. — Я везде был один. В экипаже, в синематеке, в ресторане, — перечисляю свой путь. — И сейчас вряд ли можно найти официантов или того самого водителя. Хотя нет, постойте!

Следователь тут же задаёт мне вопрос:

— Вы что-то вспомнили?

— Да, медсестра, — вспоминаю. — Ариадна. Она работает в госпитале и как раз недавно с ним говорила.

— Как это? — спрашивает патлатый.

Директор наблюдает за нашим разговором, сидя за столом.

— Он нашёл её в городе, — поясняю. — И зачем-то расспрашивал обо мне.

— У вас есть доказательства? — оживляется следак.

— Да, конечно, — подтверждаю. — Она мне недавно написала об этом.

— Можете показать? — спрашивает бритоголовый и отодвигает бумаги.

— Да, конечно, — не вижу в этом никакой проблемы. Открываю информер и показываю сообщения. — Вот, смотрите, это было как раз два дня назад.

Следователи снова переглядываются.

— Получается, Кольцов находится в городе, — констатирует бритоголовый.

— Вам виднее, — пожимаю плечами. — Понятия не имею, где он находится. Я не выходил дальше стен Академии. Вся моя группа подтвердит.

— Хорошо, — всё еще недоверчиво кивает патлатый. — Можете посмотреть на портреты и сказать, кого видели или помните из этих людей?

— Да, конечно, давайте, — соглашаюсь.

Следователи разгребают бумаги и выкладывают передо мной несколько портретов.

Рассматриваю на вид шесть старых отрисованных фотографий. Узнаю сразу двоих. Чувствую, как скользкие щупальца касаются моего подсознания, и сразу представляю море. Вижу, как патлатого передергивает.

— Этого знаю, — показываю на портрет. — Он погиб в поезде. Ехал в соседнем купе. Ещё этого знаю, — выдвигаю бумаги из общей линии. — Это мой дядька. Правда, здесь он сильно моложе и совсем в другой форме.

Следователи одновременно кивают.

— Больше никого, — подытоживаю.

— Посмотрите внимательно, — просит бритоголовый. — Точно никого не узнаёте? — двигает портреты ближе ко мне, будто это поможет.

— Точно, — подтверждаю. — Никого не узнаю, и ни одного из этих людей я больше не видел.

Следователи убирают пять портретов и оставляют изображение одного мужика с бакенбардами. Высокий лоб, чуть седые волосы, узкие губы. Его я точно никогда не видел.

— Этот человек вам знаком? — спрашивает патлатый, будто не слышал, что я сказал до этого.

— Нет, не знаком, — повторяю. — Никогда его не видел.

— Да? А так? — спрашивает бритоголовый.

Следак размещает над столом что-то вроде голограммы мужика с портрета. Она цветная и медленно крутится. Примерно то же самое я видел в информере, когда лежал в госпитале. Так что не удивляюсь.

— Нет, вообще без понятия, кто это, — мне эта голограмма никак не помогает.

Директор с интересом следит за разговором.

— Да? — переспрашивает патлатый. — Странно.

— Дело в том, что это и есть Козьма Ефремович Кольцов, — поясняет его товарищ. — С которым вы, по вашим словам, разговаривали в госпитале.

— Нет. Тот человек, с кем я говорил, похож на него довольно-таки отдалённо, — говорю.

— В то же время именно этот человек, — бритоголовый кивает на голограмму, — выехал из столицы.

Поднимаю на следователей удивленный взгляд.

— Я беседовал совершенно с другим человеком, — заявляю.

— Вы уверены? — в который раз спрашивает меня патлатый.

Неужели он думает, что на сотый раз я изменю свои показания?

— Да, абсолютно, — еще раз подтверждаю. — Как это возможно? В военный госпиталь не могли пропустить с улицы непонятного кого. Точно, а еще у него должны быть магическая подпись и удостоверение!

— Понимаю ваши чувства, — говорит более лояльный бритоголовый следак. — Нам тоже очень интересно узнать. А где, вы говорите, видели другого Кольцова?

Я ещё раз показываю информер.

— Мы записали данные, — сообщает патлатый. — Обязательно переговорим с Ариадной и сообщим вам.

— Пожалуйста, не забудьте мне сообщить, — прошу. — Я ей тоже напишу.

Товарищ, который способен подделать магическую подпись и документы от самой столичной службы должен быть интересен этим людям. А вот меня начинает