Моя Академия 2 - Евгений Син

только у тех, у кого есть лицензия, либо напрямую от наших учеников. В любом другом случае всё должно сдаваться государству. Там ценник, конечно, гораздо ниже, чем у нас. Кроме того, есть некоторые виды ингредиентов, которые запрещены к свободной продаже. Сам понимаешь, то же серебро — дело государственной важности.

— Понятно, а запчасти монстров студенты могут использовать самостоятельно? — интересуюсь.

— Не все, — отвечает завхоз. — Вам про это на лекциях расскажут. Для начала нужно знать, как правильно разделывать, и что из всего спектра может пригодиться. Некоторые вещи действительно очень нужны. Например, запчасти дракона, который напал на группу Синегорского…

Внимательно слушаю всё, что рассказывает мужик.

— Там только кожа чего стоит! — с упоением продолжает он. — Если еще и зубы не повреждены — тогда вдвойне повезло. По-моему, там используется почти всё, включая мясо. Дорогая зверушка. Правда, этот был маленький, слишком молодой, поэтому ребята получили за него немного. Был бы постарше — то там одно из двух: либо получили бы на порядок больше денег…

— Либо там бы и полегли, — договариваю за Германычем.

— Смекаешь, — улыбается мужик. — Тут и правда — как повезёт.

— А что можете сказать про остальных монстров? — уточняю. — Что пригодится обычному студенту?

Завхозу нравится отвечать на вопросы. Чувствуется, как хорошо он ориентируется в теме и радуется возможности это показать.

— Для примера возьмем тех монстров, что выскочили на вас, — говорит мужик. — Обыкновенный паутинник. При обучении вы будете использовать все ингредиенты, которые можно из него получить. Вам их дадут в обработанном и разделанном виде.

— Нам придется их выкупить? — спрашиваю.

— Нет-нет, — отвечает завхоз. — Для студентов Академии бесплатно. Паутинники — частые гости прорывов. Про них вам много чего расскажут.

— А что можно выцепить из собачек? — задаю следующий вопрос.

— Да что там взять кроме сердец? — говорит Германыч. — Их пока толком не изучили, недавно с ними познакомились. А вот змеи, на которых ты вчера наткнулся, встречаются и в других прорывах… из-за них Пилюлькин больше всего переживал. Ему для многих эликсиров такой яд сгодился бы, а там в каждом клубке не меньше десятка змей. Если бы не сжег — заработал бы сотню, не меньше.

Удивляюсь, но внимательно слушаю дальше. Заметно, что Пилюлькин с завхозом общаются часто. Целитель рассказал в подробностях практически все, что вчера произошло во время проверки.

— Помню, на тропе на нас вылезли кротокрысы, — вспоминаю. — Целая стая.

— Там только зубы, — сразу же поясняет завхоз. — Они очень прочные — их в основном для резцов берут. Ещё бы! Такие даже камни прогрызают. Да и работы с ними не особо много — только зачаровать. Зато металл берут на раз. В общем, они у нас в ходу. Вы на них больше всего денег и сделали. Но такие во всех прорывах есть. По виду отличаются, но повадки схожие.

— Они на нас вылетали как мухи на мед, — подтверждаю.

Германыч ненадолго задумывается.

— А что по поводу энта? — вытягиваю мужика из мыслей.

— Дерево мы на сторону не продали, себе оставили, — сообщает завхоз. — Полезная штука. Пригодится, когда начнете проходить артефакторику. На него почти любые зачарования как родные ложатся. Дерево энта по своим характеристикам как серебро прорыва, почти ему не уступает.

Примерно прикидываю, сколько осталось дерева, и сколько денег мне выплатили за серебро прорыва. Сумма впечатляет.

— Если бы ты нашёл сердце, — усмехаясь, произносит Германыч и бросает на меня острый взгляд.

Делаю вывод, что, скорее всего, преподаватели знают, что сердце у меня.

— Что тогда? — спрашиваю как ни в чем не бывало.

— Что-что, — шутливо передразнивает завхоз и улыбается. — Дорогая штука. Тебе пригодится только через два года, на последнем курсе. Благодаря ему можно неплохо усилиться. Но только одному магу.

— А сколько примерно стоит это сердце? — раз уж всё равно знают, почему бы не уточнить.

— Я бы взял за две тысячи, но государственные скупщики возьмут за тысячу, может быть, за тысячу двести, — подсчитывает Германыч.

— И что можно с помощью него усилить? — иду дальше.

— Стойкость. Это же логично, — хмыкает завхоз. — Если сердце правильно обработано, то с его помощью маг становится слабо уязвим для физического урона. Поэтому бойцы зачистки любят эту штуку. Всегда держат запас денег, чтобы выкупить, если повезет.

Завхоз обрывает сам себя. Из его слов прекрасно понимаю, что, скорее всего, бойцы всё-таки втихую покупают что-нибудь у студентов. Но с учетом моего странного магического таланта сердце лучше бы оставить себе.

— Примерно так. Ответил на твои вопросы, студент? — завхоз дает понять, что объяснения подошли к концу.

— Да, спасибо, это было очень важно для меня, — благодарю мужика.

— Да, знаю, — усмехается он. — Ладно, заходи послезавтра — постараемся выполнить твой заказ.

Выхожу от Германыча, как всегда, немного под впечатлением. Сомнений, что он знает про сердце, не осталось. При этом мужик с интересом наблюдает, что мы будем с ним делать. Самое забавное, что именно этот ингредиент сможет заполнить мою некоторую магическую слабость, и я смогу не бояться большого количества ударов или повреждений. Хм. А ведь почти все из команды скоро смогут делать себе щиты. Олеся так уже может. Ладно, постепенно разберемся.

От завхоза сразу иду в столовую на завтрак. Время позволяет. Буквально делаю два шага от двери, как меня перехватывает Алекс.

— Ларик, подожди! — останавливает меня парень.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Ты куда? На завтрак? — спрашивает куратор и, не дожидаясь моего ответа, продолжает, — ты можешь его пропустить?

— Пропустить завтрак? — удивляюсь довольно странной просьбе. — Могу, — прислушиваюсь к себе. В принципе, есть не особо хочется. — Да, если очень нужно, могу, — пожимаю плечами. — А что случилось?

— Нужно. Слушай, тут такое дело, — мнётся Алекс. — На самом деле, ты можешь не соглашаться, дело твое, но тут образовалась небольшая проблема. К нашему завучу заявились следователи.

— Это небольшая проблема? — переспрашиваю. — И в каком смысле заявились? Да ещё и во множественном числе? — удивляюсь.

Продолжаем идти в сторону столовой. Алекс идёт ровно в моем темпе.

— Их двое, — поясняет парень. — Когда я уходил, один сидел у