Суворовец. Том 1 - Анна Наумова

Подходила к концу вторая неделя моего пребывания в Московском Суворовском Училище семидесятых. Вместе с другими ребятами-суворовцами я сидел в классе на самоподготовке и нетерпеливо считал время до ужина.

Еще два часа... Еще час... Еще немного. Совсем чуть-чуть.

Из столовой на первом этаже через открытую форточку уже начало тянуть чем-то вкусненьким. Кажется, котлетами. Эх, навернуть бы сейчас как следует котлетосов! Да с картошечкой, жаренной с лучком! И запить все это дело двумя стаканами чая с сахаром! Заесть бутером с маслом и сыром!

А бабушка в воскресенье, кажется, шарлотку сделать обещала... Да и мама обещала борщ свой фирменный сварить! С зеленым лучком, со сметанкой. И обязательно ломтики сала рядышком, на тарелке...

В желудке предательски заурчало. Не только, кстати, у меня. Остальные, готов поспорить, тоже мечтали поскорее набить пузо.

Время самоподготовки тянулось невыносимо медленно. Но деваться некуда. Назвался суворовцем — сиди, полируй стул и не булькай, товарищ. Здесь тебе не школа.

Всю "домашку" на завтра я уже сделал. Надо бы еще к следующей неделе сочинение написать. Но это успеется.

Вспоминать школьные традиции, то есть плеваться жеваной бумагой и кидаться ручками в приятелей мне не хотелось. Взрослый дядька я уже. Пусть и нежданно-негаданно вновь попавший в тело себя пятнадцатилетнего. Сорокет уже справил. Оставлю детские забавы братьям-близнецам Белкиным.

Вон Тимошка с Тимуром ("ТТ-шки", как мы их прозвали для краткости) уже вовсю деловито рвут тетрадный листок на кусочки и работают челюстями, готовя "пульки". Эти двое из ларца, кажись, все еще рады по уши, что не попались дежурному по училищу со своим "Беломором" и не вылетели почем зря. Веселятся вовсю.

Пусть. Лишь бы наряд не схлопотали.

А я решил просто втихаря прикорнуть чуток до ужина. Как и некоторые другие ребята, наскоро отстрелявшиеся с домашкой. Устроился поудобнее за "той самой" советской партой с наклоном, которая ни за что не испортит осанку растущего молодого организма. Положил свою коротко стриженную голову на руку и уже приготовился негромко всхрапнуть.

Архимед там что-то говорил про сон после сытного обеда. Ну а я — человек простой. Могу и перед ужином покемарить. И подушки не надо. Лучшая подушка — собственная рука.

Но не тут-то было!

— Андрюх! — окликнули меня. — Андрюх! Эй, Рогозин! Спишь, что ли?

Я обернулся.

На меня вопросительно смотрел наш вице-сержант Егор Папин по прозвищу "Батя".

— А чего "Зубило" на тебя так зыркает, а, Рогозин? — прицепился ко мне вице-сержант. — Того и гляди — дыру протрет. Надулся, точно мышь на крупу.

Егор вытянул под столом длинные ноги и нахмурился.

— Колись, Рогозин! — озабоченно продолжил вице-сержант, встревоженно кинув взгляд на нахохлившегося Димку. — Что у вас стряслось? Чего Зубов так на тебя позавчера в расположении накинулся? Думал, погоны тебе с мясом вырвет! И форму на ниточки распустит. Вы ж нормально вроде общались. За жизнь терли, я же видел. После отбоя трепались.

— Ну трепались, и что?

— Какая кошка между вами пробежала? — точно следователь из нашего управления, допытывался Егор. — Из-за девчонки, что ли, поцапались? Я думал, пройдет пара дней, и все забудется. А он, кажись, на тебя зуб точит... Зубов точит зуб...

— "Батя"... — недовольно протянул я, отлипая щекой от рукава формы и недовольно потирая зенки. — Ну какие девчонки, какие зубы? Твою дивизию... Только прикорнул.

Я даже не сразу понял, о чем речь.

С Димкой "Зубило" у нас и впрямь вышла небольшая стычка несколько дней назад, после которой он стал меня считать своим заклятым врагом и причиной всех несчастий. То и дело злобно зыркал. Даже в столовой попытался пересесть за другой стол. Но не тут-то было. С нашим прапором "Синичкой" не забалуешь.

— Прекратите свои рокировки, суворовец Зубов! — рявкнул "Синичка" на Димку, когда тот, демонстративно взяв тарелку, встал из-за стол. — Сядьте обратно на свое место!

Димка, насупившись, сел обратно, обдав меня испепеляющим взглядом. Я не отреагировал. И даже не думал об этом. Хочет дуться, как девочка-обиженка — пусть дуется. Я все сделал правильно.

Все случилось из-за Димкиной бабушки — дражайшей Ольги Афанасьевны. Та, видать, решила не внимать совету какого-то там "шкета" и, когда Димка, отстояв на неделе очередь к общему телефону, позвонил вечерком домой, плача и рыдая, поведала о своем неудавшемся визите на КПП.

Влетев после телефонного разговора в расположение, точно метеор на скорости, всегда тихий Димка, на голову ниже меня и внешне очень смахивающий на юного Есенина, прыгнул на меня, повис у меня на плечах и вцепился в погоны. Будто вырвать их хотел.

— Ты... ты... — верещал "Зубило" звонким юношеским голосом, не в силах закончить фразу. — Ты куда лезешь? Ты кто вообще такой? Думаешь, самый умный, да? Да я... да я...

Я заметил, что нижняя губа у Димки задрожала. На глаза навернулись злые слезы. А потом... а потом он неожиданно прыгнул на меня. Точно кот, у которого внезапно чердак покосился.

Я увернулся, схватил пацаненка за руку и легонько кинул на кровать. Димка был легкий, точно пушинка.

— Эй, эй, пацаны! Хорош! Хорош! А ну разошлись! — подорвался бдительный "Батя". Спрыгнул с тумбочки и живо подскочил к нам с оппонентом.

Но вмешательство начальства не потребовалось. Я сам разобрался.

— Охолонись! — спокойно посоветовал я валяющемуся на кровати однокашнику, одергивая на себе форму. Драться с ним я не собирался. — Все я правильно сделал, Димон. Нечего тебе на КПП ошиваться. И уже тише, чтобы никто не слышал, добавил: — Если, конечно, не хочешь, чтобы до самого выпуска из училища у тебя второе погоняло было "Нюня".

Димка зло поглядел на меня исподлобья. Видимо, думал, стоит ли снова на меня кидаться. Разумно решил, что не стоит. А потом, прикрывая дрожащую нижнюю губу, вылетел пулей из расположения — так же быстро, как и ввалился. Вернулся он только через полчаса, тихий и понурый. Молча шмыгнул носом, взял из тумбочки учебники, тетради и пошел на самоподготовку первым.

***

А сегодня Егор "Батя" вспомнил об этом случае. И сейчас выжидающе смотрел на меня.

Придется "колоться". А то вице-сержант Папин не отвяжется. Ответственный и серьезный. Не зря его вице-сержантом сразу поставили.

Сказать бы этому длинному: "Не твое дело!". Да не выйдет. Как сказал бы Иван Васильевич Бунша в