Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

Алексей ещё совсем маленький, ему там делать нечего, да и они не подготовлены к интернату, русского языка совершенно не знают. Ну и даже если предположить теоретически, что их примут в интернат, то всё равно на каникулы им куда-то надо ездить. Насколько я понял, добираться туда, где я их нашёл, очень далеко и непросто, а старуха, видимо, уже чувствует то, что скоро умрёт. Поэтому бросить двух сироток в Якутии при живом-то отце, при живом-то брате… Ну, это как-то совсем не по-человечески.

Вера кивнула.

— В крайнем случае, — продолжил я, больше успокаивая себя, а не Веру, — если вдруг моя мать там заартачится и не позволит, чтобы эти дети проживали у неё в квартире, то я вполне могу забрать их к нам, в московскую квартиру. Она большая, мы все поместимся. А Дуся ими займётся с удовольствием. Уж во всяком случае, бросить таких детей она не позволит.

— Угу, Ярослава вы уже взяли, — еле слышно процедила Вера, но я услышал.

Отвечать не стал. Так как она была совершенно права. По отношению к нему Бубновы поступили по-свински.

Но он сейчас учится в интернате для одарённых детей. Это лучше, чем если бы он и дальше жил в забитом селе с Печкиным и Ложкиной. Хотя надо по возвращению заняться его судьбой.

И вот где они все берутся на одного меня⁈

От Егора мы выехали ранним утром, растолкав спящих детей. Дождались, когда подойдёт «ЗИС-5», погрузились сами, погрузли тюки с мехами, полусонных ребятишек, и поехали в Якутск.

— Панкрат, поможешь Иммануилу Модестовичу все тюки сгрузить, — напоследок велел Егор водителю.

Тот что-то буркнул нечленораздельное: ему явно не понравилась дополнительная работа, но перечить Егору не посмел. Поэтому всю дорогу я чувствовал себя перед ним неудобно. Но от помощи я бы не отказался.

Кстати, когда детей растолкали, я думал, что мы сядем завтракать, но, к моему удивлению, старуха на стол ничего не поставила.

— Не надо их кормить, — буркнула она.

— Почему? — удивилась Вера.

— Заблюют всю машину, кто потом отмывать будет? — пожала плечами старуха.

— Но ведь они же голодные!

— До вечера не умрут, — ответила старуха, — и вы тоже выдержите. Сейчас разлилась река, поэтому поедете другой дорогой, а там трясучка такая, что все кишки через горло выблюете.

Я не стал вмешиваться и затевать напоследок скандал, но краем глаза заметил, как Вера украдкой сунула краюху хлеба в карман. Ну, хорошо, значит, хоть дети не будут голодными.

Наконец, мы погрузились в машину. Вера села, по обыкновению, возле водителя. Детей Панкрат посадить в кабину не позволил, сказал, мол, места мало. Я сначала подумал, что это потому, что он, видимо, детей не любил, но потом вспомнил, что говорила старуха про трясучку и всё понял.

Поэтому с детьми мы погрузились в кузов, на тюки.

И тронулись.

Егор со старухой помахали нам на дорожку рукой, и мы двинулись обратно.

Да всё-таки старуха была права. Трясло так, что я думал, сойду с ума. Бедные дети, которые поначалу прикорнули на тюках, хватались руками то за полки, то за какие-то металлические прибамбасы в кузове, держались побелевшими от напряжения пальцами за всё подряд, чтобы не снесло вместе с тюками. Хорошо, что водитель часть тюков привязал верёвками, поэтому болтало только нас троих, и ещё две каких-то небольших сумки, а всё остальное, весь груз, был привязан крепко-накрепко.

— Предусмотрительный какой, — усмехнулся я про себя, хотя было невесело.

Наконец, мы добрались до гостиницы. Кстати, за целый день Верина краюха нам так и не пригодилась, потому что я даже не представлял, как в такой мешалке мы сможем хоть что-нибудь съесть, и как оно всё дальше будет. Поэтому мы сейчас были голодные, как волки.

В гостинице нас встретила та самая женщина-администратор. Увидев нас с многочисленными тюками, да ещё с детьми, она озадаченно всплеснула руками:

— Нужно позвать директора, — сказала она.

— Нужно сначала накормить детей, — припечатал я. — У вас здесь столовой поблизости нет?

Женщина испуганно покачала головой.

— Мы приехали поздно. Целый день ехали в машине, дети голодные, ничего с утра не ели. Давайте сначала покормим, потом всё остальное.

— Сейчас, сейчас, — сразу же переключилась на понятную ей проблему женщина-администратор и сказала, — Я сейчас им кашку молочную сварю.

— А нам? — спросила Вера и со стоном распрямила затёкшую от длительного сидения в машине, спину.

Видимо, это было вообще свехнагло, потому что женщина бросила на неё нечитаемый, странный взгляд, но затем с усилием кивнула и сказала:

— Чаем я вас напою.

Ну, хоть так. Продуктов у нас не было. Я, конечно, поступил безответственно. Надо было немного продуктами затариться и оставить про запас, чтобы по возвращению из поездки в улус было чем подкрепиться. Но, во-первых, в номере Веры не было холодильника, а во-вторых, где здесь что покупать и как — я не представлял. Если бы это было в моём времени, то я бы запасся дошираками, и вопрос с кормёжкой был бы решён. Чем сейчас можно закинуться, может, каким сухпайком, я совершенно не понимал.

— У меня есть галеты, — сказала Вера умирающим голосом и побрела к себе в номер-«люкс».

Мы с детьми остались. И тюки барахла тоже остались в коридоре.

— Сидите здесь, — сказал я и усадил девочку и мальчика на диванчик, а сам подхватил два тюка и пошёл в номер к Вере.

Постучал в дверь.

— Да, да! — крикнула Вера.

Я открыл дверь и сказал:

— Вера, можно я у тебя оставлю тюки? Потому что у меня каморка маленькая, а бросать их в коридоре, сама понимаешь…

— Сейчас всё решим, Муля! Подожди, не надо у меня тут бардак делать, и так повернуться негде!

Вера, наконец, нашла пачку с печеньем в своём чемодане и, подхватив её, тяжело спустилась вниз. А я, оставив оба тюка у её двери, спустился за ней.

Тут прибежала женщина, и за ней пришёл директор гостиницы. Она что-то торопливо ему говорила по-якутски.

— С детьми нельзя, — категорическим голосом заявил он.

— Я доплачу, — сказал я.

— Нет, с детьми у нас нельзя. И вообще, где вы их взяли?

— Это мои брат и сестра, — пояснил я. — По отцу. Теперь нам надо, чтобы они немного пожили здесь, пока я ещё съезжу ещё