Всё началось в четверг - Е. Гитман

Они не дошли до корабля каких-нибудь десяти метров. Шеро споткнулся на ровном месте. Выпрямился. Сунул руки в карманы лётных штанов.

– А если они разделятся?

– Это решаемо, – после нескольких секунд размышлений сказал Шеро. – Ты выключишь метеоприборы, едва я выйду на верхний уровень тропосферы.

– Риск…

– Минимален! В худшем случае, слегка стукнет молнией, но у меня же не туристический шаттл. Переживу. Не паникуй лишний раз, лейтенант, лучше посмотри, что у меня с блоком ручного управления.

Он трещал не затыкаясь, пока они поднимались на «Кинцуги» и пока Джеймс проверял настройки аппаратуры. Скакал с темы на тему, вспоминал истории столкновения с другими пиратами, рассказывал про строительство корабля, упоминал многочисленных родственников.

Джеймс пытался игнорировать его.

А потом заглянул в отсек, который не пострадал при падении, а потому мало его интересовал до сих пор.

***

«Нет, возможно, Шеро способен отстреливаться от пиратов болтовнёй и отбиваться голым задом. Это бы многое объяснило».

В оружейном отсеке остался всего один свежий заряд для пучковой пушки, и ни на какое сражение даже с одним большим кораблём его бы не хватило.

***

– Капитан.

–…поверил. А я такой…

– Капитан!

–…завожу его за угол, и он видит мою красотку.

– Капитан!

– Что? Ты понял, почему я не могу подняться?

– Потому что я заблокировал взлёт извне, из управляющего модуля. Капитан, как давно вы проводили ревизию имеющегося на борту космического вооружения?

Джеймс снял нейро, повернулся к Шеро и понял сразу: тот был в курсе.

***

– Не думай, что я впервые в подобной ситуации. – Шеро улыбнулся так широко, что у Джеймса свело челюсти. – Это только со стороны кажется страшным и драматичным, а на деле – раз плюнуть. «Кинцуги» круче пиратских кораблей, а я – поумнее их самих.

– Я бы не стал недооценивать Чёрную Суку, как минимум.

Джеймсу хотелось удушить придурка.

«Вот как можно быть таким самодовольным тупорылым…»

– Даже если к ней ещё не прибыло подкрепление, она будет иметь преимущество в скорости, поскольку находится на высокой орбите.

– Пока попытается сесть, пока сообразит…

– А если нет?

Взгляд Шеро обладал неприятным свойством – он заставлял верить, что его обладатель действительно знает, что делает. Но Джеймс подозревал, что это просто хитрая иллюзия. Ничего Шеро не знает, просто полагается на удачу.

– Я её проведу. – Вдруг улыбка пропала, а взгляд сделался жёстким. – В любом случае это не вопрос для обсуждения. Молодец, что догадался про защиту планеты. Рассчитаем, через сколько минут после старта нужно отключить приборы. Остальное – моё дело. Взлёт запланируй на завтра, сразу после завтрака. Метеосистемы к этому моменту должны работать. Блокировки с моего корабля – снять, это приказ. Приступайте к выполнению.

И Джеймс подчинился. Сошёл с корабля, ощущая, что всё тело закаменело, а собственная воля пропала.

***

– Капитан считает свой план безупречным и приказал завершить все приготовления до завтрашнего утра.

Шали, сидевшие в непонятно откуда взявшемся мягком кресле в модуле управления, ничего не сказали, даже, кажется, головой не качнули. Но Шляпка и Морковка встали и молча вышли.

«Как они поняли?..»

– Проработаете с командой лет сорок – тоже мысли читать научитесь.

Джеймс занял освободившееся место управляющего, но к нейро не притронулся. Посмотрел на показания приборов. Ничего нового не увидел, предсказуемо.

– Он либо нас всех подставит, либо, что вероятнее, сам убьётся.

Он не собирался этого говорить, но Шали как-то уж очень убедительно молчали. Располагающе.

– И мы с вами этого себе не простим, правда, лейтенант?

«А ведь правы Шали. До отвращения правы».

– Сидя здесь, сгрызём себе все ногти, а если что-то случится…

Старуха не договорила, но Джеймс представил достаточно отчётливо, как Шеро поднимется в воздух, пройдёт через все слои атмосферы, а на орбите его подобьют пираты.

«…и поделом будет сам нарвался сколько можно шерохаться по всему космосу мозгов не иметь чтобы дразнить пиратов безоружным мудак самодовольный даже кб уже за ним не присматривает он их тоже задрал своими выходками самомнение со стивенсон два восемнадцать здравого смысла не завезли убьётся просто так безо всякого смысла без капли героизма чисто из тупой гордости любопытная космическая кошка».

– Разумеется, – проговорил Джеймс, разглядывая крупную красную бусину на плече у Шалей, – слово капитана – закон, а неповиновение считается бунтом и рассматривается трибуналом МКС с особой строгостью. Однако при ситуации класса «В» старшее командование может счесть, что действия капитана излишне рискованны и, на свой страх и риск, выразить командный протест. Статья 9, подпункт…

– Мы с вами оба знаем, какой подпункт, лейтенант Оливер, – засмеялись Шали. – Что ж, в мои годы бояться разбирательств со старыми мокасинами как-то глупо.

На «мокасинах» Джеймс дёрнулся, но потом решил, что ему такая трактовка аббревиатуры МКС нравится.

– Я деактивирую часть сети метеоприборов, после этого взлёт будет невозможен. Насколько я могу судить, капитан Шеро обладает неплохими инженерными знаниями, однако они недостаточны, чтобы восстановить пробелы самостоятельно.

– В свою очередь, я могу гарантировать, что девочки не пустят его в систему так глубоко, чтобы он снял блокировку с корабля, – невозмутимо поддержали Шали, словно планировать бунт против капитана – привычное для них занятие.

И в «девочках» они не сомневались.

Зависть. Лёгкая, несерьёзная такая, глупая. И всё же – зависть.

***

Да, Шеро не был выдающимся инженером-механиком, но он был неплохим программистом, раз вламывался, куда ему хотелось. Так что, во избежание лишних проблем, Джеймс не просто выключил управляющий контур метеостанции, он отволок два ключевых блока туда, где их не станут искать. Один в Озёрный край, к овечкам, другой к Шерлоку Холмсу в камин.

И пошёл искать Шеро.

Совершенно непредсказуемый человек. Джеймс ожидал, что Шеро будет болтаться возле корабля, а он обнаружился в Зелёной гостиной, где активно участвовал в подготовке киновечера. Или кинообеда, что ближе к истине. Махал руками, объяснял, как именно ставить проектор, чтобы одинаково хорошо было видно и голограммы, и классическое кино, спорил с Шутницей насчёт программы, вовлекал каким-то образом в этот кавардак детей, которые увлечённо таскали стулья. В общем, находился в центре внимания и совершенно не выглядел как человек, который затеял самоубийственную миссию.

Извлечь Шеро из центра хаоса, которым он явно наслаждался, было той ещё задачей. В конце концов, когда все расселись, а голографический проектор начал транслировать заставку «Тики и Эды», Шеро повернулся к Джеймсу. О чём-то подумал, пожевал губы, кивнул и стремительно вышел из гостиной.

– Итак, докладывайте, лейтенант.

***

Вот странная штука. Джеймс только и хотел, чтобы Шеро закончил со