Все дороги ведут в Реймс - Александр Петрович Харников

реки, то рано или поздно увидишь, как по ней плывет труп твоего врага. А мы не просто сидели, мы действовали. И обратите внимание, что теперь колода карт в Париже перетасована совсем по-другому.

– Вы хотите сказать, что ваши люди приложили руку к тому, что произошло во Франции?

– Я или мои люди, не все ли равно? Главное, результат. У власти там теперь внук бывшего польского короля, который ненавидит русских. Дед же его уверен, что новый король не пойдет на поводу у мадам де Помпадур и не будет потакать этим русским. Тем более что он очень не любит новоиспеченную герцогиню. То есть вполне вероятно, что новый король денонсирует договор с русскими в Америке. А это приведет к боевым действиям между нашими врагами, что для нас было бы подарком судьбы.

– Или тех людей, которые исполнили ваш… заказ.

– Именно так. Да и в Европе любое ухудшение и до того непростых отношений между Парижем и Санкт-Петербургом играет нам только на руку – тогда Россия точно пойдет на поводу у их канцлера Бесто… Бесту… эх, не могу выговорить эту проклятую русскую фамилию. В любом случае она вступит в назревающую европейскую войну на нашей стороне.

– А что делать, если новый французский монарх поведет себя не так, как предсказал его дед? Вы на встрече с королем что-то говорили еще об одном несчастном случае?

– И новым регентом станет либо Мария Лещинская – дочь бывшего польского короля Станислава – либо, как мы надеемся, кузен короля, принц Конти. А этот ненавидит Россию всеми фибрами души. В любом случае все произойдет так, как мы хотим.

– Ну что ж, сэр Генри, я вас, похоже, недооценил. И в самом скором времени мы сможем отвоевать наши колонии и навсегда вышвырнуть русских из Нового Света.

– Лучше подождать, пока война в Европе начнется всерьез. А пока что подготовить флот и десант. Причем из хороших солдат, а не из пациентов госпиталя в Челси.

Барон мрачно улыбнулся:

– Теперь чиновники Адмиралтейства себе такого позволить не смогут.

– А через год примерно можно будет перебросить эскадру в Новую Англию и на Ньюфаундленд…

– Сэр Генри, если мы это сделаем, то с ходу откроем свои карты. В Ньюфаундленд – да, частично, но и там это надо будет сделать весьма осторожно. А в Новую Англию… Французы и русские узнают об этом практически сразу. Намного лучше для этого подходят Бермуды – а от них до Новой Шотландии от недели до десяти дней пути, в зависимости от ветра, и там намного проще создавать группировку в секрете.

– Милорд, – улыбнулся я. – В делах военных я полностью вам доверяю.

– Должен сказать, сэр Роберт, что и я более не буду сомневаться в правильности ваших действий на поприще политики… А теперь позвольте угостить вас несравненной малагой, захваченной мной на испанском галеоне. Из личных запасов испанского капитана…

9 апреля 1756 года. Франция. Недалеко от Креси-Куве. Людовик XVI, Божьей милостью король Франции

После похорон я еще на три дня задержался в Париже. Бесконечная вереница людей, якобы пришедших принести соболезнования и поздравить меня с восхождением на престол. И практически у каждого из них какая-нибудь просьба… Кто-то ищет для себя местечко потеплее, кто-то хочет пристроить отпрыска или родственника туда, где хорошо платят и не требуется особо трудиться во славу нашей Франции. Есть и те, кто просит помиловать его за совершенные преступления, начиная с обычной растраты и заканчивая убийством… И такое продолжается целый день. По-настоящему государственными делами я занимался хорошо, если два-три часа в сутки.

Единственное, что было действительно важно и что я сделал в первый же день – это назначил дату коронации. Вообще-то я предпочел бы дождаться окончания траура, но отец в прощальном письме, которое передал мне канцлер, просил, чтобы я с этим не затягивал. Нужно было, впрочем, дождаться приезда делегаций из других стран, а также от Святого престола. Именно поэтому назначена была эта дата на первое июля. И я распорядился, чтобы приглашения были высланы монархам практически всех европейских стран, от короля Португалии до императрицы России. Подобное приглашение было послано даже английскому королю Георгу, несмотря на сложные отношения между нашими странами.

Конечно, вряд ли кто-нибудь из них прибудет самолично, но я ожидал полномочной делегации от каждой из этих стран. Ведь можно будет попробовать добиться, чтобы те проблемы, которые в данный момент омрачают наши отношения, были бы если и не решены, то хотя бы смягчены.

Шестого апреля я с облегчением покинул Париж и отправился в Версаль. Но и там я не нашел покоя – все продолжилось примерно в том же ключе, разве что я хоть и с трудом, но находил время для семьи. И наконец, сегодня с раннего утра я, взяв с собой лишь двух дворян из свиты и шестерых королевских драгун, отбыл в направлении Креси-Куве.

Я не хотел, чтобы кто-либо знал, куда именно я направляюсь, дабы никто не нашел бы меня и там. Ведь бесцеремонные просители не дадут мне покоя даже у герцогини де Помпадур. Конечно, я не отказался бы взять супругу, которая находилась с герцогиней в достаточно дружеских отношениях. Но она вновь была непраздна и сказала мне, что лучше будет, если она останется дома.

День был на удивление теплым и сухим, и карета двигалась довольно быстро по дороге, помнившей еще времена короля Людовика XIII и кардинала Ришелье. Выехав на рассвете, мы остановились два раза, чтобы сменить лошадей, поели в городке Удан и около четырех часов пополудни проехали Треон – последнюю деревню перед Креси-Куве.

Неожиданно для всех Бронислав Коморовский, единственный поляк из свиты, приходившийся дальним родственником моей матушки, поднял руку, что означало, что ему нужно срочно справить нужду. Видимо, еда в Удане пришлась ему не совсем по вкусу. Мы остановились, и Коморовский вышел из кареты и, озираясь по сторонам, проследовал в придорожные кусты.

А через несколько секунд с обеих сторон дороги загремели выстрелы. От неожиданности мы опешили. Мой кучер и трое драгун, обливаясь кровью, рухнули на землю. Никто не успел даже взяться за оружие. Через пару секунд снова раздались выстрелы из мушкетов. Еще несколько драгун, два лакея и форейтор были убиты наповал. Хуже всего, что пули поразили двух лошадей из упряжки, постромки перепутались, и карета не могла сдвинуться с места. Я понял, что у нападавших были заранее приготовлены заряженные мушкеты, и они могли безнаказанно расстреливать нас на дороге.

Я хотел было выскочить из кареты со шпагою в руке, но