Из рода Бурого Медведя. Том 1 - Федор Анатольев

сидел сама Кадестский, пару витязей и иностранный телохранитель стихийник магии земли, готовый в любой момент поставить сильнейший магически щит своему нанимателю. В третьей шестидверной машине сидели остальные бойцы, остальная «армия» как он их называл, боевики треста. У них имелось несколько иностранных ручных пулемётов «Льюис» и «Викерс», и даже такая новая вещь как прототип ручного гранотамёта «Всполох» изготовленного его детищем «Вторым Оружейным Трестом».

Машины затарахтели и двинулись в путь. Новая модель сделала передвижение по брусчатке почти комфортной. Почти не трясло. Он почти не чувствовал своей пятой точкой каждый камень, каждый бугорок. Машина была тевтонская «Байер». Русь машин производила гораздо меньше, чем западные страны, и по его мнению не самого высокого комфорта. А тевтонцы, в частности немцы могли и бы и получше делать, что бы идеально. Кадетский не сомневался что если бы он лично взялся за производство автомобилей, то это был бы образец комфорта и надёжности.

Он в принципе мог положить новомодный асфальт или хотя бы плитку там где постоянно ездил… но из принципа этого не делал. Центр города, а губернатору дела нет! Почему он за свой счёт должен тогда.

Кадетский ехал и думал о несправедливости мира.

«А ведь ты Прохор ещё не знаешь что мой боярский род древней любого из этих одарённых выскочек. Мы были на вершине, когда они ещё копались в грязной сырой земле, что бы не сдохнуть от голода. Мы были первыми среди равных… они же… какие они равные имея дар? Они просто изничтожили наши старые рода… Но я Прохор, мы, наш род помнит кто мы и откуда. Мы явились на Русь в десятом веке и быстро завоевали свои позиции, но спустя двести лет эти выскочки с даром, который они получили по счастливой случайности извели наши рода под корень.»

Кортеж из трёх машин подъехал к императорскому дворцу. Монументальное здание на дворцовой площади внушало трепет. Вся эта лепнина, высота и шпиль.

Император мастер тёмных искусств или проклятий в народе, был худощав и бледен. Чернокотовы правили страной вот уже триста лет.

— А что там говорят на западе в англосаксонском Конгломерате какие-то тайные ложа, ты об этом ничего не слышал? — даже не поздоровавшись перешёл сразу к делу император. Как обычно…

Кадетский вздохнул про себя, но сделал вид что понятия не имеет.

— Нет ваше величество, ничего подобного…

Царь его резко оборвал:

— Не врать мне Кадетский, — он развернулся и стукнул по столу. — Не врать! Мне известно что вы выезжали Англосакский Конгломерат в частности в Британию на месяц. Что вы там делали?

Кадетский откашлялся:

— Искал поставщиков, искал рынки сбыта… всё как обычно ваше величество.

— Почему мои провидцы как-то странно видят что ты там делал? У тебя же нет дара, ты ведь не боярин!

Кадетский потерял дар речи на несколько секунд, а потом взял себя в руки и сказал:

— Я не знаю…

— Смотри мне Кадетский! Не дай бог, не дай бог ты играешь за моей спиной… Прокляну! Всю семью и тебя…

Кадетский побледнел. «Говорят не повезёт, если чёрный кот дорогу перейдёт», — закрутилась в голове песня из детства. Говорят Роман Чернокотов — император государь любил эту песню. Так проклятием его род, а особенно он владел на отлично.

— Да мой государь.

Англосаксы предупредили, что провидцы не увидят ничего такого что могло бы их насторожить. Они увидят то что надо.

— Ладно садись, — сказал немного успокоившись император. — Надо помочь с одним проектом. Деньгами, людьми…

«Опять», — обречённо подумал Кадетский и приготовился слушать. Ему на исследования вечно не хватает, а этот со своим проектами. Как оно бывает обычно: Кадетский — меценат, добавит приличную сумму, отрядит людей — инженеров. А государь положит эту сумму себе в карман.

— Кадетский не расстраивайся так, — сказал император. — Я там слышал ты с кем-то судишься… скоро выиграешь суд!

«Копейки… Но хоть что-то», — немного успокоился Кадетский.

* * *

Прохор Замятин знал что не слуга. Прохор первый наёмник для главы Треста, Кадетского. Он вышел на сенную площадь, вокруг как обычно в этом месте сновало куча людей, лошадей, бричеки даже теперь последние лет пять автомобилей громко тарахтящих и испускающих смог. Автомобили ему нравились всем кроме их громкого звука.

Прохор вздохнул и пошёл к своему дому. Он перешёл сенную площадь, затем улицу Садовую через оживлённый поток карет и автомобилей, повернул на Гороховую и вошёл в комплекс домов с общим двориком, с небольшой детской площадкой скамейками для взрослых и деревьями с кустами. Это были дома Второго Оружейного Треста. Здесь жили не просто рабочие, здесь жили мастеровые, инженеры и просто управляющие. Здесь жил и неприметный Прохор, человек самый надёжный для Кадетского. Когда шеф предложил ему поселиться в этом новом доме, Прохор ещё удивлялся: «а неужели на верхних этажах ещё и вода есть. «Не просто вода» — отвечал Кадетский. «Горячая вода! Заезжай Прохор хоть сегодня. И детям места будет. Младшенькую я пристрою к художникам, старшенькую в музыкальное училище и будут они у тебя Прохор завидными особами на выданье». Тогда Прохор не знал, куда ему деться от благодарности от стыда. Чужой человек! Чужой ему помогал! А государству нет никакого дела, отец вон отвоевал двадцать пять лет! Двадцать пять лет! Без ноги вернулся, рука одна не разгибалась. Так и не подошла ему очередь от армейских целителей на излечение, то одна война, то вторая... Умер давеча. Похороны Кадетский тот же оплатил. Всё как надо в нормальном христианском храме свечи заказал… В новом мире, где каждому будет по заслугам, где каждый сможет стать хозяином, будет иначе. Прохор знал многое, что задумал хозяин. Прохор даже вшил себе магическую табличку под кожу, что б его не расколола охранка… если вдруг возьмут.

Он поднялся на третий этаж. Там его ждала Марфа. Пахло мясными пирожками с луком. Раньше он ел такое только на праздники. Жена приветливо улыбнулась и потянулась рукой за сюртуком. Прохор прошёл в ванну. Включил воду, включил горячую. Самодовольно улыбнулся. И техническому прогрессу и тому что он молодец такой, так много добился за десять лет. А ведь раньше помнил он вечно по осени «говно месил» что называется. Воду таскала на себе, да ещё скотина с огородом. За дрова лесники того и гляди срок дадут, на каторгу! А дети, а жена!? Всем плевать было!

— Тьфу, — сказал Прохор глядя в зеркало на своё чисто выбритое лицо. Бороды в трестах не носили. Дресс-код запомнил он модное иностранное словечко. — К чёрту эти бороды! Варвары…