Дипкурьер - Вадим Владимирович Денисов

рыболовства, обеспечивая тем самым непрерывность передачи навыков. Для общины важны все её члены: от старейшин на уличных лавочках, чьи подсказки из своего опыта бесценны, до безусых юнцов, чья жизненная энергия обеспечивает будущее. Общий труд, неизменное уважение к традициям сплачивают, создавая ощущение защищённости и уверенности в завтрашнем дне. Это сильное сообщество.

Я ещё раз открыл паспорт и прочитал вслух по-русски:

— … Анашкин Сергей Викторович, 1985 года рождения, уроженец города Таганрог. Прописан в станице Заостровской. Эх, Серёга… Как же так вышло?

Паспорт как паспорт, такой же, как у меня. Бордовая рельефная обложка, давленый серп и молот. В обыденной жизни документ лежит дома, но при поездках за рубеж паспорт России настоятельно рекомендуется брать с собой, чтобы после первых же расспросов какого-нибудь копа не оказаться в участке.

Вот ведь как судьба сложилась! Человек перелетел через половину Вселенной, выжил после попадания на Платформу, адаптировался здесь, что было непросто, где-то и как-то проявил себя так, чтобы его заметили и предложили престижную и интересную работу в Министерстве иностранных дел, такое не многим предложат.

Затем получил ответственное задание, и вот, лежит в каменной могиле с простеньким гранитным надгробием на деревенском кладбище у чёрта на рогах. Оба выброшенных на берег захлебнулись. Неподалёку вынесло обломки, я их уже осмотрел. Как уверяет староста и опытные рыбаки, на них нет ничего, что могло бы помочь расследованию. Затем мы посетили кладбище, где упокоен мой соотечественник… Я постоял у могилы, посмотрел, положил любезно притащенные детишками полевые цветы. Приятно удивился основательности местных при подходе к делу. Всё сделали на совесть, не тяп-ляп.

— О чем вы задумались, мистер Горнаго?

— А? — встряхнулся я. — Прикидываю, как можно перевезти тело в Додж-Сити. Может, в зимний сезон, когда у вас тут появляются льдины, такое бывает? Обложить льдом гроб…

Что за карма такая, уже второй сотрудник нашего ведомства, коллега и соратник, вынужденно оказывается в чужой земле… Хотя по Полосову мы уже всё утрясли, в течении месяца тело перевезём.

Тем временем Пер Баккен тоже о чём-то подумал, и с большим сомнением покачал тяжёлой головой.

— Не нужно вам его забирать, мистер Горнаго, вот что я вам скажу. Мы похоронили его, как вы и сами видели, всей деревней и со всеми почестями. В ноябре люди будут заглядывать на кладбище, вспоминать и эту историю… У нас редко что-нибудь происходит. А тут крушение, расследование, приезд представителя посольства… Он теперь наш, часть истории Саг-Харбора. Первый русский на этой земле.

Я задумался.

— Мудры ваши слова, уважаемый Пер. Да-да… Конечно, после доклада и должен буду посоветоваться с госпожой Селезнёвой, но… Пожалуй, пока что мы оставим всё как есть. Однако я внесу вам необходимую сумму от посольства, чтобы кто-нибудь из ваших умельцев изготовил бронзовую или латунную табличку и православный крест. Если это возможно.

— Не надо денег! — поднялся с места староста. — Община всё сделает сама!

— Извините, но русские должны поучаствовать в упокоении соотечественника, пусть даже и в малой доле, символически, — непреклонно заявил я… — Теперь и для нас это памятное местно, будем приплывать или приезжать. В порядке культурного обмена, если вы не будете против.

— Конечно, конечно! Увы, хоть такая возможность и есть, но дорога вдоль побережья к нам пока не проложена, лишь козьи тропы… Только морем, — с досадой всплеснул руками староста.

— Всё начинается с малого, время идёт, побережье осваивается… — ответил я. — Стоит только кому-нибудь проехать по этим тропам раза четыре на хорошем джипе, и дорога появится. Поверьте, на Платформе это именно так и происходит.

Мы пожали друг другу руки, и на этом дипломатическая часть миссии была закончена.

Началась детективная.

— Итак, вы говорите, что шторма в тот день не было?

— В проливе была лёгкая волна, но там вообще не бывает полного спокойствия… А в заливе стоял штиль. С утра в море вышла куча народу ловить розовую сельдь. Как раз подошёл косяк, у нас тут всё почти по расписанию… Как вы уже знаете, мы не ловим рыбу на продажу, только для себя, и далеко не всякую.

— А киты? Мог крупный синий кит по какой-то причине напасть на пакетбот?

— Это исключено, мистер, — усмехнулся Пер Баккен. — Киты действительно могут напасть на судно, если она охотится на них или просто досаждает, но это большая редкость.

— И всё-таки?

— Эту причину можно исключить. Такого не может быть, дорогой Макс, потому что китов сейчас здесь просто нет! Залив мелководный, средняя глубина всего метров десять-пятнадцать, они любят сюда заплывать… И киты непременно появятся, — он взглянул на настенный календарь. — Через две недели.

Через две недели…

А пакетбот утонул восемь дней назад. Пока они тут всем миром чинили антенну радиостанции, пока стамбульские погранцы удосужились передать полученную информацию в Додж, пока американцы обратили внимание, что на борту находился русский, пока рядились, по какому ведомству пойдёт висяк… Нет, киты здесь явно не причём.

— Действительно, как по расписанию, — пробормотал я, покачав головой. — Что же их сюда привлекает, интересно?

— Трудно сказать с полной уверенностью… Вода теплей, чем в океане, спокойней, можно отдохнуть от странствий. И много корма.

— Розовая сельдь?

Староста крякнул и посмотрел на меня с педагогической печалью, как учитель биологии на закоренелого двоечника, про которого в учительской регулярно рассказывают анекдоты. Достал изогнутую бриаровую трубку.

— Киты не питаются рыбой.

Щёлк! Откинулась крышка жестяной банки с трубочным табаком.

— Ах да, точно! Что со мной… — мне показалось, что я от стыда покраснел. — Планктон! М-да… А нападение пиратов?

Единственное спасение — перевести разговор. Староста помог. Высунувшись в окно, он кому-то зычно крикнул по-норвежски, а потом почему-то по-испански. Ах, да, у них же интернационал.

— О пиратах у нас никто не слышал уже два года, береговая охрана анклавов встала на крыло и дело своё знает.

— А контрабандисты? При определённых условиях эта публика ничуть не лучше, по работе знаю.

— Так они и были контрабандистами, — староста невозмутимо пыхнул сизым дымком и добавил. — Кем же ещё?

— Кто? — протупил я, вытаращив глаза.

— Экипаж пакетбота! На билетах и государственных грузах не заработаешь, каждый шанхайский пакетбот везёт контрабанду. На таможню они заходят раз через три. И все это знают. А основной груз сбрасывают в укромных уголках близ городов.

Я тут же вспомнил пожарище, найденное нами по дороге к гроту с мотоциклом. Оно!

— Ух ты! Понятно… А англичане? Мог шкипер пакетбота внезапно натолкнуться на военный корабль британцев?

— Конечно мог! — утвердительно кивнул седой старикан. — Времена такие, что Юнион Джек на горизонте ничего хорошего не обещает. От проклятых лайми